От НТВ до НТВ. Тайные смыслы телевидения. Моя информационная война

Первым выступал Григорий Кричевский. Главный редактор информационного вещания телекомпании НТВ – так тогда называлась его должность – говорил верно, но неубедительно. «Журналисты НТВ эти решения не признают и признавать не будут! – начал он, сверяясь с заранее подготовленным текстом выступления. – Наши журналисты, мы все, десятки раз – да какой там десятки! – сотни, может, тысячи раз говорили обо всей этой ситуации, которая складывается вокруг НТВ. Мы говорили об этом очень подробно… за более чем год. Мы знакомы с обстановкой очень хорошо… Досконально знакомы с ситуацией… и отчетливо понимаем, что единственная цель всего, что было сделано сегодня на улице Наметкина, это контроль. Причем контроль политический над единственной негосударственной телекомпанией общефедерального масштаба».

Потом говорил я. «Дал диджея», как выражались в таких случаях во времена моей радиожурналистской юности. Я дал даже не диджея, я «дал Явлинского». Вы можете вернуться на несколько страниц назад, чтобы убедиться: я построил свою речь ровно по тем же правилам, что и Явлинский свое выступление на митинге на Пушкинской площади.

«Видите ли, господа… и дамы! – сказал я, потому что внезапно увидел девушку с микрофоном, которую совершенно затерли коллеги мужского пола. – Когда президент в Послании к Федеральному Собранию декларирует приверженность к прописным демократическим истинам и эти каноны нарушаются каждый день, вот это, на мой взгляд, и есть антигосударственная позиция, в которой многие упрекают телекомпанию НТВ». Это был мой первый тезис. А всего я привел их семь, причем каждый начинался со слова «когда» и заканчивался фразой «это и есть антигосударственная позиция!». Вывод я делал следующий: или у власти в стране находятся дремучие тупицы, или мы имеем дело с беспардонным нарушением свободы слова.

Конечно, мое выступление стало самым ярким на этом мероприятии, потому что я говорил не как журналист. Я вел себя как самый настоящий политик-популист на настоящем политическом митинге, используя те же приемы воздействия на публику, которые применяют во время избирательных кампаний, например. Иногда я думаю, что мое гиперактивное участие в защите «Гусинского – Киселева» объясняется таившимся глубоко внутри меня азартом. Помните слова Игоря Малашенко, сказанные им еще в 1994 году: «все, что мы делаем, мы делаем азартно»? Возможно, комментируя его заявление в программе «Сегодня», я и заразился этим азартом.

Казино Golden Palace. Я моделирую встречу с политологом Леонидом Радзиховским

Дело в том, что я человек, абсолютно лишенный подобного качества. Я никогда не играл, хотя очень люблю связанные с карточными играми сцены в кинофильмах, любых – от «бондианы» до «Господина оформителя». Когда в конце 1980-х – начале 1990-х в Москве тут и там начали появляться залы игровых автоматов, в которых «Морской бой» сменили «однорукие бандиты», я никогда в них не ходил. Мне там было неинтересно. Точно так же совершенно не трогали меня столичные казино. Некоторое время я проводил закрытые мероприятия в одном из крупнейших игорных домов Москвы, но желание сыграть самому никогда не возникало. Значит, делаю я вывод, мой азарт имел другую природу. Ввязавшись в борьбу по защите НТВ, я, очевидно, потерял способность рассуждать и поступать хладнокровно, превратившись в зависимого человека. Только моя зависимость была не азартом игромана, а чем-то другим.