От НТВ до НТВ. Тайные смыслы телевидения. Моя информационная война

Считай это заявлением об уходе, формальную бумагу пришлю по факсу. На телевидении мне уходить некуда: ухожу в никуда. Комментарии по поводу этого обращения я готов дать только в эфире родного канала НТВ.

Леонид Парфенов».

Комментарии «в эфире родного канала НТВ» Леонид Геннадьевич, как известно, дал. Причем комментарии настолько подробные, что те, кто смотрел в пятницу «Антропологию», из самого письма Парфенова, опубликованного в субботу, ничего нового не узнали. Разве что бросался в глаза жесткий пассаж про «растление малолетних». Но оказалось, что Парфенов открыл «ящик Пандоры», и увлечение «открытыми письмами» приобрело масштаб эпидемии. Первым откликнулся Альфред Кох.

То, что Кох – блестящий полемист, пусть и не без хамских замашек, было известно. В своем ответном письме, адресованном, правда, не самому Парфенову, а всему коллективу НТВ, председатель Совета директоров телекомпании продемонстрировал незаурядный публицистический талант. Сейчас, когда Альфред Кох проживает в Германии[13], этот его дар уже не настолько ярок. Альфред Рейнгольдович явно пребывает в состоянии когнитивного диссонанса, то фотографируясь на фоне могилы Степана Бандеры, то обзывая сторонников этого самого Бандеры «свиньями». Но этот постпарфеновский текст заслуживает нашего внимания, ибо в нем Кох в очередной раз постарался донести до членов УЖК то, что масштаб катастрофичности происходящих вокруг телекомпании НТВ событий серьезно преувеличен. К сожалению, начав за здравие, кончил господин Кох за упокой, свалившись в присущее ему цинично-оскорбительное похлопывание коллективного собеседника по плечу. Орфография и пунктуация автора сохранены.

«Письмо Альфреда Коха к НТВ.

Уважаемые НТВшники!

Я пришел вечером на работу после «Гласа народа». Весь искурился и пил кофе. Потом начался Дибров, и я стал смотреть. Там я узнал, что Парфенов ушел. Нет нужды говорить, какой он талантливый. Вы сами это знаете. Я ночью долго думал над его уходом. Мне не давал покоя вопрос, почему он ушел первым. Теперь я знаю ответ. Я чувствовал это раньше, и поэтому и ввязался в это дело. Теперь Парфенов сказал, то, что я просто чувствовал.

Понимаете, есть вещи, которые обычные люди, которыми являемся мы с Вами, понимают только в результате их логического осмысления, осязания и т. п. Парфенов устроен иначе. У него огромный вкус и чувство стиля. Я думаю, его просто корежило. Он просто физически не мог выносить того, что Вы делаете в последние несколько дней. Вы произносите столько правильных слов. Делаете чеканные профили и одеваете тоги. Вы – борцы. Вы все уже из мрамора. Ваши имена войдут в историю, или, виноват, в анналы (так, кажется, по стилю лучше). А он не мог уже на это смотреть.