От одного сладкого страха, до двойной горькой любви (СИ)

— Ничего страшного, вот бы мне такой энергии! — весело проговорила бабушка Стефани, и рядом с вешалками для курток, схватила запасную трость и оперлась об неё. — Томми, чувствуй себя как дома. Сейчас не так опасно на улице, но будь всё же настороже.

— Хорошо… — тихо сказал он, и взволновано глядел на неё, беспокоясь, что она вновь упадёт. Сможет ли он её исцелить? Её ногу? Но не сможет же он постоянно отстрачивать её смерть от старости.

Смерть…

Казалось бы, это для него привычно постоянно видеть, смерть, и быть непосредственным виновником её появления. Но глядя на то, как его милая Стефани, скоро должна будет встретиться со старухой с косой, становилось очень больно в сердце. Он не мог принять того факта, что Стефани, уже стара.

Клоун в облике Тома, прошёл внутрь. Там он наблюдал сцену, где Розали объясняет своей дочери, как стоит вести себя в гостях.

— Розали, а Люк придёт? — спросила Стефани, и ковыляла на кухню. Клоун проследовал прямо за ней, словно как собачка на поводке, или же, как ребёнок, в страхе боясь потерять свою мать. В этой ситуации, скорее, он боялся потерять каждую секунду, которую он с ней проведёт.

— Скоро должен. Задержался на работе. — сказала она оттаскивая Лили с дивана.

— Ну ма-а-м! Там Леди Баг и Супер Кот! — прокричала маленькая девочка, недовольная тем, что ей не дают посмотреть спокойно мультики.

— Давай, Леди Баг, садись за стол… Эм… Том? — обратила на себя внимание клоуна Розали. — Вы будете есть?

— У меня ал… — он замолчал, глядя на то, как Розали отрицательно вертела головой. По началу, она не была так уверенна в том, что перед ней клоун. Но то, что он хотел сказать, расставило всё на свои места. Никто иной, как сам Пеннивайз, появится таким молодым, красивым перед старухой. — Я буду. — он мягко улыбнулся, и увидел в недовольстве закатившиеся глаза Розали. — Мне совсем немного нужно. — Розали посадила Лили за стол, дала телефон с игрой, и подошла близко в Тому.

— Я знаю кто ты. Я понимаю как ты хочешь её вернуть. И всё же… Эх… Осмотрись. Посмотри, как она жила, пока тебя не было. — сказала она, и отошла от него. — Я помогу тебе, тётя! — прокричала она и ушла в сторону кухни.

Пеннивайз решил пройтись вдоль стены, где были увешаны картины, и наткнулся на дверь в углу, как и на сам столик. Наклоняясь к нему, на фотографии в рамке, с чёрной лентой, был Майк. А под ней была коробка, — в которой лежали некоторые его вещи, а именно, все исследования по розыску Пеннивайза, — и была она старой, запылившееся. Поднимаясь обратно, Том попытался дёрнуть дверь, но у него это не получилось. Дверь не поддавалась. И что-то скрывала. Клоун понимал, что у его взрослой девочки, могут быть свои скелеты в шкафу.

— Томми, возвращайся к нам, за стол! — прокричала ему Стефани, и клоун поспешил к ним. Рассаживаясь, стол был накрыт изысканной скатертью, а на нём расставлены, для каждого, фарфоровые тарелочки, чашечки, а по бокам, серебренные столовые приборы, кроме места клоуна. У клоуна простые железные нож и вилка. По середине стола стоял мясной пирог в окружении оладьей. Лили сразу же выхватила несколько оладьей и стала есть. Розали с сочувствием посмотрела на Пеннивайза, и отрезала кусок пирога, — она понимала, какая это, должна быть, пытка, после 30 лет голода, наблюдать за тем, как кто-то есть. И тем более, не просто кто-то, а именно те, кого он может сожрать. Тут уже надо надеяться на его силу воли. — Вот. — Стефани заботливо отломила небольшой кусочек пирога и положила на тарелку напротив клоуна, а потом, ещё добавила оладьи.

— Спасибо. — ответил он скорбно, и ломано улыбнулся. «Что ж…» — подумал он. — «Если умирать, так рядом с моей Стефани. Господи, в которого верят все люди, если ты есть, подари ей безмерное счастье, аминь!». Он взял вилку и ножик, и стал отрезать кусок. Главное, блевать ему уже нечем, и если он решиться съесть всё, то сил не хватит прекратить обращение в паука, и сожрёт кого-нибудь. Для этого города, подобное станет настоящим ужасом, а так же, всемирной сенсацией, что пол мира подвалит сюда и этот маленький «мирный» город, станет известным всему миру.

— Розали! — тут же отвлёк недовольный голос Стефани, чем и отсрочила смерть клоуна. Он облегчённо выдохнул и посмотрел на его любовь. — Почему ты гостю дала железные приборы? А как же серебряные? — Розали стала растерянно озаряться по сторонам, и задержала взгляд на Томе.

— Ничего страшного, мил… Стефани. Всё в порядке, мне даже так удобнее. — Стефани виновато посмотрела на их гостя, и улыбка, сияющая на его лице, её успокоила… Успокоила? В её сердце, в её голове, вечно и всегда царил такой беспорядок, что носился со стороны в сторону, и ей не было никакого спокойствия, это точно! Но улыбка его так цепко обхватила её грудь, будто бы… Будто бы напротив сидит её клоун. «Нет, не может быть, это не так» — сказала она себе, и улыбнулась.

— Тогда хорошо… — и всё это слышал клоун, и его всего охватил малоощутимый ужас.