От одного сладкого страха, до двойной горькой любви (СИ)

— Да. — коротко ответил Пеннивайз, и его глаза вновь опустились. — Я хотел скрыть это, притворившись каким-то там Томом, потому что не хотел показываться Стефани. Но видно, без меня, её жизнь такая хорошая и тёплая, та жизнь, о которой она мечтала! И я не сдержался. Она испугалась за меня, и её страх… — клоун вновь поднял глаза на Дика, и того они сменили цвет на ядовито-жёлтые. — Перевоплотил меня в то, чем я являюсь.

— Большим пауком? — с волнением спросил Дик, и клоун улыбнулся.

— К счастью до этого не дошло. — и снова Пеннивайз опустил глаза. — Я теперь не знаю что делать.

— Слушай, оборотень, как видишь, я работаю на Стефани, — обратил на себя внимание Дик, взяв себя в руки. Он уже никакой-то мальчонка, который когда-то так многого боялся. Он мужчина, и его слова должны иметь сталь. Даже перед людоедом-зверем, как он. — Моя первая обязанность, оберегать тебя и твой дом, от всех любопытных глаз, что иногда снуют здесь от безделья. Не будь тебя, скорее, так бы не ходили, потому что бы боялись воров или маньяков. Необычно, и скорее, понятно уже для меня, здесь хуже простого забияки, никто не появляется. Ты — уже главная проблема этого города, и люди просто пытаются жить мирно… К чему это я? Пеннивайз! — воскликнул он, и клоун поднял глаза, — Как твоя охрана, нанятая Стефани, смею сказать, что моя начальница до сих пор любит тебя, иначе она бы не продолжала платить мне за твою охрану, иначе она бы не звонила мне каждую неделю, спрашивая, как ты там поживаешь, иначе она бы не сделала бы это всё для тебя. 30 лет! 30 лет она напрягалась ради тебя, и ты думаешь, что она тебя разлюбила? Думаешь, силы вложенные в твою защиту, не ради тебя? Скорее всего, она уже боится показаться тебе на глаза, потому что она не такая молодая красотка, какой был… — он не успел договорить, как за его горло хватились. «Так и знал, что не стоило опускать дуло!» — разозлился на себя Дик.

— Она осталась такой же красивой! Молодой! Такой же, как и была! Даже лучше! — зарычал Пеннивайз, сжимая горло своего охранника, — и похоже что он не так уж и нужен.

— Д-да, такой же! — задыхался Дик, стараясь отстранить от себя клоуна, или же себя от клоуна, и тот его отпустил. — Кхе-кхе, если надо было спросить совета, как друга, так руки бы держал при себе! — разозлился Дик, ведь он чувствует себя так, словно он все 3 года охранял Пеннивайза просто так. Конечно, что в этом сложного? Тебе дают деньги, ты живёшь в шикарном, тихом доме, и ничего не надо делать. Всё ничего, но есть проблема. И это проблема — ряд правил, написанные на листке, который был примагничен к дверце холодильника:

«1. Никому нельзя говорить где ты живёшь.

2. Никого нельзя приводить в этот дом.

3. Раз в неделю проведовать Пенни кокон.

4. Обходить территорию на отсутствие любопытных глаз.

5. Если будут проблемы, звонить по этому номеру — +15417027142

6. Рекомендуется не покидать дом на большой промежуток времени. Если надо будет куда ехать, ты знаешь где меня найти.

Дополнительный Пункт, 7: Дик, дорогой мой, пожалуйста, не забывай кормить собак. Спасибо. Стефани.»

И из-за этих правил, наверно, потому в свои 47, без работный холостяк. После, конечно, возвращения Пеннивайза, Стефани обещала ему молодую невестку и хорошую работу в Нью-Йорке. И всё же… Даже не поэтому он остался здесь, и не отказался от предложения Стефани. Он просто хотел узнать больше об Оно. Ему он нравился. Нет, не в том смысле, что любовь. А как… В научном плане?

— А если ты хотел спросить меня о совете как психолога! — продолжал кричать Дик, и ему даже было всё ровно, что сделают с ним потом от его криков. — То ты пришёл не по адресу! Зря только расстраиваешься. Пеннивайз — это смысл жизни у Стефани. И даже если она была замужем за Майка, это не означало, что она разлюбила тебя. У них даже детей нет, как ты можешь утверждать, что это всё же была взаимная любовь? Скорее, просто формальность, или что-то типа того. Майк всю жизнь мечтал о Стефани. Да и, господи, его уже нет! Не теряй надежды! Она тебя так долго ждала! — наконец, Дик смог глубоко вздохнуть, и судорожно выдохнуть. Ему казалось, что это последние слова, сказанные им. Но, Пеннивайз сделал серьёзное выражение лица, и даже облик на Роберта Грея поменял.

— Может ты и прав. — сказал ему клоун, спустя долгое время. — Возможно, ей страшно показаться мне такой беспомощной, и не молодой.

— Ты хоть из всего сказанного мной, что-то другое услышал, кроме этого? Эх… Безнадёжно влюблённый. — Дик устало провёл рукой по своему лицу. — Что собираешься делать?

— Как это — что? Вернусь к ней! — скомандовал он и стремительно поднялся с дивана, и клоун почувствовал, как его потянули обратно на диван. К сожалению, людоед сильнее, поэтому, тот кто тянул, наоборот сам поднялся с дивана.