От омеги к альфе

Для такого человека, как Плотников важна возможность исправить свои ошибки и ошибки своего ведомства. В какой-то мере он был идеалистом, верил в идеалы коммунизма и происшедшее с СССР считал результатом предательства и неправильной политикой КПСС и его лидеров. Изучая личность Плотникова, я видел запись его спора с внуком, студентом МГИМО. Тот доказывал деду, что идеи коммунизма окончательно канули в лету и человечество позабудет о них как совершенно не продуктивных. Плотников ему возражал. Идея, возникнув в голове человека, — говорил он, — исчезнуть не может. Она видоизменяется, преображается, но обязательно возвращается. Вспомни наивные коммунистические идеи Иисуса Христа. Будущему поколению идеи коммунизма 20 века также покажутся примитивными. Экономическая база для коммунизма в 20 веке не созрела — это верно. Но твой хваленый капитализм с лозунгом: «Из всего выжимать прибыль!» — ни к чему хорошему не приведет. Капитализму не нужен прорыв человечества в космос, не нужны открытия в науке, медицине, если это сразу же не дает прибыль. Зато военные технологии, позволяющие быть самыми сильными и диктовать человечеству свои условия, развиваются в полную мощь. А это может привести человечество к гибели. Однако внук доводы Плотникова не понял. Может ли заинтересовать такого человека возможность предотвращения третьей мировой войны?

А если учесть его тягу к новым знаниям, если намекнуть ему, что отныне для него на земле не будет существовать никаких тайн? Согласиться ли он, быть соратником? Возможно, для других будут важны вопросы материального обеспечения. Это не проблема для меня, однако, нужно сделать это деликатно, чтобы не было похоже на подкуп. Я приблизился к Плотникову.

— Здравствуйте Андрей Иванович, разрешите представиться — меня зовут Сергей Петрович, майор ФСБ из 9-го управления (Управление собственной безопасности). Веду оперативную разработку по факту убийства генерал-лейтенанта Булатова в 1999 году, — изложил я первую легенду Андрею Ивановичу. У меня будет всего несколько вопросов, не относящихся к вашей служебной деятельности. Я показал удостоверение работника центрального аппарата ФСБ.

— Не знаю чем смогу помочь вам, молодой человек. Романа Семеновича я не знал хорошо, да наша деятельность практически нигде не пересекалась.

— Я знаю это. Но сейчас у нас появилась одна интересная версия, что его убрали те люди, которым не нравилась его позиция о методах защиты интересов Родины. Мало того, он узнал кое-что о торговле государственными секретами в центральном аппарате ФСБ нашим «ближайшим друзьям» из США. Если бы вы также близко приблизились к таким данным, я бы тоже сомневался, что смогу встретиться с вами. Вас же убрали просто на пенсию.

— Они ждут, когда я помру. Недолго уж осталось. Платонов вдруг остановился, его дыхание участилось, и я подвел его к скамейке.

— Давайте посидим и полюбуемся на начинающуюся осень. Андрей Иванович, вы не могли бы мне помочь и назвать имена людей, которым бы я ни в коем случае не мог доверять и тех людей, которым как говорят, «за державу обидно».

— Такие сведения, молодой человек, я могу дать только с согласия директора ФСБ.

— И вы понимаете, что в случае утечки информации я за вашу жизнь не смогу поручиться?

— А почему я должен быть уверен, что вы тот, за кого себя выдаете? Кому вы сольете сведения, которые надеетесь от меня получить? Все, давайте заканчивать этот разговор.