От омеги к альфе

— И какая точность изготовления деталей была на тех станках? Плюс, минус лапоть? Какой двигатель был у тех токарных станков? Ручной, ножной, от водяного колеса или ветряного двигателя. Деревянные балясины или шахматы на них можно было точить и все. Штучные изделия, возможно, было сделать и все. Для массового производства на заводах технологий еще не было. Технологию обработки металлов нельзя перепрыгнуть. Вначале тебе Сергей нужно было изготовить и внедрить паровой двигатель, создать точное станкостроение, а только затем приступать к производству двигателя внутреннего сгорания. Я не говорю здесь о других проблемах. Вот, например, жил в свое время гениальный человек Леонардо да Винчи, изобрел он в свое время вертолет, парашют, танк, водолазный костюм — и что? Смог он их воплотить в жизнь? Говорили, что это фантазии чудака. Но вот наступил 21 век, и энтузиасты решили проверить, работоспособны ли эти проекты. Они доказали, что все работоспособны, хотя не так совершенны как современные. Они же доказали, что их можно было воплотить в жизнь и при тех технических возможностях. Но… Но… Эти идеи никому в, то время были не нужны. И даже если бы ты каким-то образом создал автомобиль для Петра Первого, он так бы и остался диковинкой царского двора. Ведь для автомашины, что нужно в первую очередь?

— Дороги и бензин, — сказал Никита.

— Не только, — ответил Анатолий Михайлович, — экономическая необходимость и выгода. Куда и что возить есть всегда. Сколько будет стоить ваш автомобиль? А сколько в то время стоила лошадь? Сравните цену мешка овса и 200 литровой бочки бензина в то время. Какой вид транспорта самый экономичный для данного времени? Вот этого-то вопроса наши писатели фантасты в своих романах об альтернативной истории не раскрывают и не поднимают.

— Значит, вы считаете, что никакого прогрессорства в принципе быть не может, сказал Никита, — Более высокая цивилизация или более цивилизованный человек не может поднять менее цивилизованных до своего уровня?

— Конечно — ответил Сергей, вспомните как цивилизовывали испанцы, англичане, французы американских индейцев или негров в Африке. В лучшем случае делали рабами, в худшем — уничтожали.

— Ну не все так мрачно, вмешался я, — есть и другие примеры. Возьмите, например, народы Севера СССР, народы Приамурья, которые я хорошо знаю: Нанайцев, ульчей, нивхов, удэгейцев, орочей, нигидальцев — самую маленькую народность мира. Что им принесла русская цивилизация, что им принесла Советская власть? Рабство, уничтожение? Нет. Письменность, достижения русской культуры, высокий уровень медицинского обслуживания, образования. Даже бытовые условия в виде деревянных домов и печей. При этом не обошлось без определенных издержек. Но от этих издержек в равной мере пострадал и русский народ.

Затем речь зашла о Робинзоне Крузе. Цивилизовал ли тот Пятницу или нет, и мог ли он цивилизовать племя людоедов, которое преследовало Пятницу.

Я встал из-за стола и решил прогуляться по тропинке, идущей наверх, к столбам. Ее мне вечером показал Петрович. Захотелось выйти на открытое место и полюбоваться на звездное небо, к которому я всегда не был равнодушным. Заглянул в палатку и взял с собой фонарик. Заблудиться я не боялся, так как в темноте горел костер и всегда можно на него выйти. Оставив спутников за столом, я пошел по тропинке. Пройдя по тропинке метров 60–70, я уже хотел возвращаться, как слева, среди деревьев, я увидал просеку, ведущую прямо к звездам. Я подумал, что это выход на поляну и шагнул туда. Лучше бы я этого не делал. Я полетел вниз и потерял сознание.

Очнулся от жуткой боли в левой ноге, болела спина, правой ноги совсем не чувствовал. Я лежал на острых камнях, и казалось, не мог шевельнуться. Фонарик куда-то улетел, ничего видно не было. Я попробовал крикнуть, но из горла вырвался только слабый стон. Я понял что случилось. Тропинка шла вправо, а слева обрыв с площадкой. О ней помнится, говорил Петрович, что оттуда можно снять великолепную панораму. Я обругал себя за легкомыслие. Мне стало стыдно, что я по своей глупости испортил товарищам отдых. Когда меня еще найдут. Тем временем я ощупал свои ноги. Левая, кажется, была сломана. На правой ноге лежал здоровый камень, который я с большим трудом столкнул с ноги. Однако это не помогло. Правая нога не шевелилась и я ее не чувствовал. Песец котенку, подумал я и попытался передвинуться на более удобное место. Передвигаться я мог только с помощью рук. Но при первом, же движении острая боль в правой ноге вырубила мое сознание. Сколько я пролежал не знаю. Очнулся оттого, что откуда-то сверху падала вода. Дождь — понял я. Нужно отсюда выбираться. К моим переломам еще не хватает промокнуть и скончаться от переохлаждения или подцепить воспаление легких. Но если я заползу в пещеру, тогда меня не смогут найти сообразил я. Значит нужно оставить метки. Я сорвал с себя порванную камуфляжную куртку, оторвал капюшон и привязал его к ветке кустарника на месте падения. Остальную куртку порвал на полосы, которые решил оставлять по ходу своего движения.