От первого лица

Если Маша когда-нибудь узнает об этом моем прегрешении, я буду сначала расстрелян, потом повешен и под конец утоплен. Мало мне было одной фанатической поклонницы здорового питания в семье, так теперь появилась вторая. Но, во-первых, корни у меня разнообразные, а, во-вторых, голод не tyotka. Понятия не имею, что означает это выражение, но сам факт того, что я его вспомнил, окончательно привел меня в хорошее настроение.

В Sixt я совершил еще один патриотический поступок. В эконом-классе у них нашлись свободные Renault, Volkswagen и Ford, и я отдал предпочтение отечественному производителю. Как и было велено — с механической коробкой. Зачем нужна эта архаика, неизвестно, тем более что освоить эту премудрость в Нью-Йорке оказалось недешевым удовольствием — 800 долларов пришлось отдать за четыре урока по выжиманию никому не нужного clutch. С другой стороны, не я здесь командую. Пока, во всяком случае.

12.07.2018 10:15

Точка назначения, сообщил навигатор заботливым женским голосом, находится справа. Спасибо, дорогая, но тут уж я как-нибудь справлюсь и без тебя.

Сотни раз я рассматривал это здание — и на Google maps, и на старых маминых фотографиях. На них оно, правда, было коричневым, а теперь цвет сменился на светло-серый. В остальном не изменилось ничего — четыре этажа, эркеры, крошечные, почти декоративные балконы, симпатичные, но непонятно для чего служащие башенки по углам… типичная для Лефортово застройка последней четверти девятнадцатого века… подъезд крайний справа… 77, ключ, 1457…

Ну что, встречай меня, home, sweet home.

СМС на номер (903) 1171929

«На месте. Все чисто»

12.07.2018 10:30

Чисто. Но очень пыльно. Что не удивительно. Когда здесь кто-то был в последний раз? Месяца три назад, не меньше. И это не так важно. Гораздо важнее другое: этот кто-то — он был кто? Свой? Чужой?

Нет, похоже, непрошеных гостей здесь за это время не было. Все три приметы, описанные в инструкции, говорили о том, что можно успокоиться и приступить к делу.

Сердце перестало биться как сумасшедшее, и на место нервному ожиданию пришло любопытство. Вот, значит, где прошли юные годы Дэвида Каповича, в браке Студёнова…

Интерьеры эти я тоже уже видел на старых фотографиях, но их сохранилось немного, а интересны же всегда подробности.

Первое, что меня удивило, — книги. Их было много — в шкафах, на полках, в стеллажах, — но странным образом корешки эти выглядели знакомыми, уже где-то виденными.

Вспоминать пришлось недолго. Ну конечно же, весь этот набор — зеленый Чехов, серый с золотом Джек Лондон, черно-красный Конан-Дойл — я видел в квартире Машиной мамы Марины Евгеньевны в тот день, когда все это началось. Не так давно, кстати, не так давно… это только кажется, что никакой другой жизни вроде бы и не было…

Все остальное в родительской квартире осталось таким же, как на фотографиях — кожаные кресла и диван, накрытые клетчатыми шотландскими пледами, турецкие ковры, почему-то висящие на стенах, а не лежащие на полу, огромный письменный стол с резными ножками, который возрастом, похоже, превосходил всех остальных обитателей квартиры, да и сам дом тоже… эх, мне пожить бы здесь пару дней, посидеть в этих креслах, порыться в этих шкафах. To smell, короче говоря, the atmosphere.

Но нет. Не получится.

Давай же, давай, сказал я себе, не тяни, пора, времени в обрез. Сутки. Потом тебя начнут искать. Надо успеть.

Сейф был вмонтирован в стену в дальней, третьей комнате, служившей спальней. Его не маскировали, не прятали. Против обычных воров он бы выстоял, против серьезных специалистов защиты все равно не существует. Я набрал знакомый код. Замок щелкнул, дверца подалась в сторону.

Все было на месте. Две сим-карты, телефон, пачка денег купюрами разного достоинства — начал их пересчитывать, спохватился и перестал — я знал, сколько там, хватить должно на все… так… дарственная мне пока не пригодится… эти документы — да, нужны, но пусть тоже полежат здесь… кроме вот этого, он мне сегодня пригодится, это, как сказали бы дипломаты, мой агриман… хотя разговор предстоит не вполне дипломатический… вроде всё.

На серую металлическую коробку, стоявшую на нижней полке — увесистую даже на взгляд, — я старался не смотреть. Почему-то мне казалось, что если я ее открою, то перейду какую-то черту и обратного пути уже не будет.

Вздор, конечно. Просто очень я это дело не люблю. Никогда в руки не брал и не собирался. Но ничего не поделаешь.

Господи, я не знаю, как к тебе правильно обращаться, но сделай так, чтобы мне это не пригодилось. Очень прошу. Пожалуйста.