От первого лица - Разговоры с Владимиром Путиным

Разведка всегда была самой фрондирующей структурой в КГБ. Влияло и то, что сотрудники годами жили за границей. Три года в капстране или четыре-пять в так называемом соцлагере, потом девять месяцев переподготовки в Москве и опять за границу. У меня, например, есть друзья, один 20 лет отработал в Германии, другой - 25. Когда приезжаешь на девять месяцев между двумя поездками, не успеваешь въехать в эту нашу жизнь. А когда уже возвращались из-за границы, начинали с трудом вживаться в действительность, видели, что у нас делалось... А мы-то, молодые, общались со старшими товарищами. Я говорю сейчас не о стариках, помнивших еще сталинские времена, а о людях с опытом работы, скажем так. А это уже было совсем другое поколение, с другими взглядами, оценками, настроениями.

Один из моих друзей работал в Афганистане старшим группы по линии безопасности.

Когда он оттуда вернулся, мы, естественно, о многом с ним говорили. У нас ведь тогда как было? Все, что связано с Афганистаном, - сплошное ура! Очень патриотично. И вот мы сидели, разговаривали. И я спросил, как он оценивает результаты своей работы в Афганистане. А дело в том, что при нанесении ракетно-бомбовых ударов, как теперь говорят, нужна была его подпись. То есть без его подписи решения о бомбардировке не принимались. Его ответ был для меня шокирующим. Он так внимательно посмотрел на меня и сказал: "Ты знаешь, я свои результаты оцениваю по количеству документов, которые я не подписал". Это, конечно, подействовало на меня как удар. После таких разговоров задумываешься, что-то переосмысливаешь.

Ведь это говорили люди, которых мы уважали, авторитеты в хорошем смысле слова. И вдруг их мнение шло вразрез с общепринятыми, устоявшимися шаблонами.

В разведке тогда позволяли себе мыслить иначе, говорить такое, что мало кто мог себе позволить.

ЛЮДМИЛА ПУТИНА:

Мы приехали в Дрезден в 1986 году. К тому времени я уже окончила университет.

Маше был год. Ждали второго ребенка. Катя родилась в Дрездене. Немецкий я знала на уровне школы. Не больше.

Меня перед поездкой специально никак не инструктировали. Прошла медкомиссию - и все. Наши ведь в ГДР работали вполне легально. Жили мы в доме германской госбезопасности - "Штази". Соседи знали, где мы работаем, а мы знали, где работают они. Но вот интересно. Мы приехали, когда в СССР уже началась перестройка. А они все еще серьезно верили в светлое будущее коммунизма.

- Чем конкретно вы занимались?

- Это была работа по линии политической разведки. Получение информации о политических деятелях, о планах потенциального противника.

- Правильно ли нам объяснили профессионалы, что вы занимались "разведкой с территории"?

- Довольно точно, хотя такая формулировка предполагала разведку с территории СССР. Мы работали с территории Восточной Германии. Нас интересовала любая информация по линии, как раньше говорили, главного противника, а главным противником считалось НАТО.

- Вы ездили в Западную Германию?

- Пока работал в ГДР, нет, ни разу.

- Так в чем же все-таки заключалась работа?

- Обыкновенная разведдеятельность: вербовка источников информации, получение информации, обработка ее и отправка в центр. Речь шла об информации о политических партиях, тенденциях внутри этих партий, о лидерах - и сегодняшних и возможных завтрашних, о продвижении людей на определенные посты в партиях и государственном аппарате. Важно было знать, кто, как и что делает, что творится в МИДе интересующей нас страны, как она выстраивает свою политику по разным вопросам в разных частях света. Или - какова будет позиция наших партнеров на переговорах по разоружению, например. Конечно, чтобы получить такую информацию, нужны источники. Поэтому параллельно шла работа по вербовке источников и добыче информации, а также по ее обработке и анализу. Вполне рутинная работа.

"И НИКАКОГО СПОРТА"

ЛЮДМИЛА ПУТИНА:

О делах дома не говорили. Думаю, накладывал отпечаток характер работы мужа. В КГБ всегда была установка: с женой не делиться. Бывали, говорят, случаи, когда излишняя откровенность приводила к плачевным последствиям. Всегда исходили из того, чем меньше жена знает, тем крепче спит. Я довольно много общалась с немцами, и если какое-то знакомство было нежелательным, Володя мне об этом говорил.

- Жизнь-то в ГДР, наверное, была лучше, чем в Питере?

- Да, мы приехали из России, где очереди и дефицит, а там всего было много.

Тут-то я килограммов двенадцать и прибавил. Стал весить восемьдесят пять.

- А сейчас сколько весите?

- Семьдесят пять.

- Что же вы там так распустились?

- Давайте я честно скажу...

- Пиво?

- Конечно! Мы регулярно ездили в маленький городишко Радеберг, а там был один из лучших пивных заводов в Восточной Германии. Я брал такой баллон на три с лишним литра. Пиво в него наливаешь, потом краник нажимаешь - и пьешь как из бочки. Вот и получалось в неделю регулярно 3,8 литра пива. И до работы два шага от дома, так что лишние калории не сбросишь.

- И никакого спорта?

- У нас там не было для этого условий. Да и работали очень много.

ЛЮДМИЛА ПУТИНА: