От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным

Вы скажете: а в Кремле что, лучше? Но у меня здесь положение другое. Сейчас меня никто не контролирует. Я сам всех контролирую. А тогда были начальник отделения, начальник отдела. Открывают план: что сделано за неделю? И начинаешь отчитываться, почему что-то не сделано. Объясняешь: это крупномасштабное дело, его так сразу не сделаешь. Зачем же, говорят, тогда пишешь в план, пиши то, что можешь сделать. Я это рассказываю, чтобы объяснить, что такое служба. Конечно, все это подавляет.

И потом, я так интересно, и разнообразно жил после увольнения из КГБ. И вот вхожу в кабинет директора ФСБ, меня встречает Николай Ковалев, мой предшественник в этой должности. Открывает сейф и говорит: «Здесь у меня секретная тетрадь. Здесь — патроны». А я с тоской смотрю на все это.

ЛЮДМИЛА ПУТИНА:

Пожалуй, единственное назначение Володи, которое обсуждалось в семье, это на пост премьер-министра. По поводу же ФСБ, я помню, мы говорили месяца за три до назначения, и он сказал, что ни в коем случае не согласится. Мы гуляли в Архангельском и говорили о его работе, и он тогда сказал, что вот куда бы ему точно не хотелось, так это в ФСБ. Я понимала почему. Это опять возвращение к закрытой жизни. Когда Володя работал в КГБ, это была вообще очень закрытая жизнь. Туда не ходи, это не скажи, с этим общайся, а с тем — нельзя. И потом, ему так нелегко далось решение уйти из КГБ, он уходил как бы навсегда.

Я была в отпуске на Балтийском море, когда он позвонил и сказал: «Ты там повнимательнее, потому что меня вернули туда, где я начинал». Я решила, что его вернули снова заместителем Бородина, понизили то есть. Никак не могла расшифровать его слова. Подумала, что пока отдыхала, в стране что-то произошло, как-то изменилась ситуация. А он повторил: «Меня вернули туда, где я начинал».

Когда он сказал это в третий раз, до меня дошло. Вернувшись из отпуска, я спросила его, как же это произошло. Он ответил: «Назначили, и все». Вопросов у меня больше не было.

Когда Володя пришел в ФСБ, ему предложили стать генералом. Он остался на гражданской службе. Ведь не полковник командует генералами, а человек, который на это способен.

Сказалось ли это назначение как-то на нашей жизни? Да нет, вот только у меня были знакомые в Германии — муж и жена. С ними пришлось прекратить контакты. Я думала, на время, а они так до сих пор и не возобновились.

— Как вас приняли в ФСБ? Пришел какой-то полковник…

— Настороженно меня приняли. Потом это прошло. Что же касается полковника…

Давайте все же разберемся. Во-первых, я полковник в отставке. Закончил службу подполковником. Но это было десять лет назад. Эти десять лет у меня была другая жизнь. И пришел я работать в ФСБ не как полковник, а как гражданское лицо, с должности первого заместителя главы администрации президента.

— То есть вы фактически стали первым гражданским руководителем органов безопасности.

— Конечно, но на это не обратили внимания — кто по глупости, кто по незнанию, а кто-то специально.

— При вас руководящий состав сильно изменился?

— Изменился, но не сильно. Я вообще не делал никаких резких движений. Я просто присмотрелся к обстановке и к людям и начал проводить те изменения, которые считал нужными.

— А почему же Евгений Примаков говорил, что вы всюду расставили ленинградцев?

— И еще говорили, что я всех уволил и набрал неизвестно кого. А я взял и всю коллегию ФСБ привел к Примакову на совещание. И выяснилось, что все на месте, никого не уволили. Примаков потом извинялся, сказал, что его ввели в заблуждение.

— Правда ли, что, будучи директором ФСБ, вы встречались с Владимиром Крючковым?

— Правда.

— Случайно?

— Нет, не случайно. Я довольно активно работал с ветеранами.

— Снова начали поговаривать о возможном слиянии ФСБ с МВД. Вы как?

— Отрицательно. Сообщество спецслужб уже сложилось, и что-то снова ломать — плохо. И потом, с точки зрения интересов ведомств, это может быть и нормально, но с точки зрения политических интересов, невыгодно — лучше получать информацию из двух источников, чем из одного.

— А может быть, еще лучше, чтобы они друг за другом следили и между собой не договаривались?

— Это не ко мне. В Германию, пожалуйста, 33-го года. Каждый должен следить за каждым — принцип гестапо.

— Любопытно, что вас дважды назначали на пост, который до вас занимал тоже петербуржец Сергей Степашин. И в ФСБ, тогда еще ФСК, и премьер-министром. О Степашине в ФСБ вспоминали без симпатии?

— Наоборот, хорошо вспоминали. Он ведь в ФСК повел себя неожиданно по-взрослому, чем вызвал уважение многих, в том числе и мое.

Собчак очень поддерживал назначение Степашина на пост начальника ленинградского управления ФСК. Я тогда уже работал в администрации города. Помню, Собчак сообщил мне после путча, что у нас ФСК возглавит демократ.