От первого мгновения

Эта землянка, как я после узнал, одна из самых просторных на пятачке, отличалась пирамидальной формой. На грубо сколоченном из горбыля столе тускло светила коптилка, сделанная из сплющенной консервной банки. Рядом лежала припорошенная осыпавшейся с потолка землей карта с нанесенной оперативной обстановкой.

В землянке я познакомился с военным комиссаром дивизии старшим батальонным комиссаром И. А. Степановым и другими командирами. Вскоре в узкую дверь протиснулся еще один командир в красноармейской пилотке и хлопчатобумажной гимнастерке. На боку у него висела большая полевая сумка, в руках — солдатская плащ-палатка. Он с трудом держался на ногах.

— Товарищ полковник! — едва размыкая запекшиеся губы, произнес он. — Батальонный комиссар Щуров, начальник политотдела 86-й стрелковой дивизии. — Крепко пожимая мне руку, он попытался улыбнуться, но губы упрямо не хотели улыбаться, зато в чуть прищуренных глазах с черными кругами от бессонницы светился живой, добрый огонек.

Так я в первые же минуты пребывания на плацдарме познакомился с начальником политотдела, старым питерским рабочим, бывшим секретарем Дзержинского райкома партии. Ополченская дивизия, ставшая в непрерывных боях кадровым соединением Красной Армии, была его кровным детищем. Батальонный комиссар в ночь на 20 октября 1941 года находился в подразделениях первого эшелона 169-го и 330-го стрелковых полков, на 46 лодках форсировавших Неву в районе Невской Дубровки, вместе с ними на плацдарм переправился и политический отдел дивизии. Форсирование прошло организованно, главное — скрытно от противника. Гитлеровцы вели только беспокоящий артиллерийско-минометный огонь. Утром 20 октября 1941 года после артиллерийской подготовки, проведенной нашим 248-м артиллерийским полком капитана Телегина и 386-м минометным дивизионом капитана Лушникова, поддержанные артиллерией Невской оперативной группы полки первого эшелона дивизии успешно атаковали врага. Гитлеровцы на нашу атаку ответили мощным огнем сотен орудий и минометов с трех сторон: с 8-й ГРЭС, из рощи «Фигурная» и леса в районе Мустолово. Потом по плацдарму бомбовый удар нанесла авиация противника. Все было покрыто черным дымом и пылью. Наши подразделения, несмотря на сильный огонь фашистов, продолжали атаковать и сумели расширить плацдарм по фронту и в глубину. Политотдельцы были в передовых подразделениях полков первого эшелона дивизии. Они говорили с красноармейцами, командирами. Политработники призывали не топтаться на месте, а идти вперед, расширять плацдарм — чем скорее, тем лучше.

Сам Щуров только что побывал на переправах, встретил последний эшелон 284-го стрелкового полка. На переправах большая скученность людей и техники. Сильным фланговым огнем из района 8-й ГРЭС и Арбузово противник простреливает, буквально прошивает насквозь огнем все наши боевые порядки. А оборудованных исходных рубежей для атаки нет. Бойцы укрываются в воронках от бомб и снарядов. Все это сильно затрудняет управление подразделениями.

Щуров докладывал обстановку неторопливо, глуховатым голосом. О самых сложных ситуациях он говорил спокойно, с глубокой убежденностью человека, верящего, что сложившиеся трудности временные и будут во что бы то ни стало преодолены.

— В боевых порядках мало орудий непосредственного сопровождения пехоты, — сказал батальонный комиссар в заключение своего доклада. — Очень мешает нам в боях за расширение плацдарма нехватка снарядов.

Поблагодарив Александра Васильевича Щурова за обстоятельный доклад, я выслушал начальника разведки дивизии капитана Александрова, начальника штаба артиллерии дивизии майора Фишера. Начальник штаба дивизии майор Козлов предложил в течение ночи и первой половины следующего дня подготовить и организовать разведку боем, вскрыть огневую систему противника, установить слабые и сильные места обороны. Особенный интерес представляла огневая система и рубежи обороны противника в направлении 8-й ГРЭС.

Посоветовавшись, разведку боем решили провести не ночью и не с утра, а на исходе следующего дня, чтобы с наступлением темноты закрепить захваченные рубежи.

Вечером 26 октября усиленный разведывательный батальон после короткого артиллерийского налета дружно пошел в атаку. Сплошную огневую завесу заградительного огня противника роты первого эшелона проскочили броском и ворвались в гитлеровскую траншею, завязав в ней гранатно-штыковой бой.