ОТ ПЕТРА I ДО КАТАСТРОФЫ 1917

Для большей надежности Остерман поставил над войсками своего со­отечественника Иоганна Бурхарда Христофора Миниха (1683-1767 гг.), приглашенного Петром Первым в Россию в 1721 году как специалиста по строительству. А министром финансов России Бирон поставил своего знакомого еврея из Курляндии Леви Липмана. Укрепляя власть и бо­рясь с оппозицией, Остерман возродил Тайную Канцелярию розыскных дел — политический сыск. К власти и двору подтянули и подтянулись большое количество немцев. Власть в России оказалась полунемецкой в самом мягком определении. Остерман был счастлив и в 1739 году даже отчеканил медаль в свою честь.

Россия вынуждена была хлебать горькие последствия правления Петра Первого — в русском дворце сидели немцы, управляющие похот­ливой помещицей Анной. Как только умный и талантливый А. П. Во­лынский возмутился засильем немцев — его тут же казнили за ксенофо­бию, та же печальная участь постигла многих его единомышленников: П. М. Еропкина, А. Ф. Хрущева, многих сослали.

Остерман и Бирон нашли себе достойного «духовного союзни­ка» — архиепископа новгородского Феофана Прокоповича, которого поставили руководить церковными делами — и им было репрессировано 9 высших церковных иерархов.

«Феофилакта Лопатинского и митрополита Варлаама арестовывают и лишают сана. По требованию Бирона запрещается распространение «Камня веры». — отмечает в своём исследовании Б. Башилов. — В то время всякая попытка представителей православного духовенства воз­разить против насилия над православной церковью и против искажения её догматов на протестантский манер расценивалась как политическое выступление против правительства. В результате беспрерывного пре­следования к концу правления Бирона православная церковь оказалась в страшном упадке. В Архангельской, Вологодской, Новгородской, Псковской и Тверской епархиях за отсутствием священников было закрыто сто восемьдесят две церкви. Монашество уменьшилось почти наполовину» (Конкретные цифры в труде А. Доброклонского «Руково­дство по истории Русской Церкви»).

Немцы навели свои порядки, они не занимались варварской охо­той — зайцев им привозили и они палили в них, сидя в креслах у дворца. Анна тоже веселилась от души — возродила по примеру «великого» Пет­ра «потешные и шутейные» забавы, карнавалы, фейерверки и во многом «переплюнула» «великого» Петра — например шутейными свадьбами в «знаменитом» «Ледяном дворце». Из Неаполя был выписан Анной Иоанновной шут, которого под стать увлечениям «великого» Петра называли весьма странным именем — Педрилло.

В это время денег в стране не было — зарплату часто выдавали то­варами, военный и торговый флот полностью перестал существовать — старый петровский сгнил, а на новый не было денег и желания строить. В своём исследовании «Феофан Прокопович и его время» Чистович пишет: «Бирон буквально грабил» (Б. Б.). «Бирон передал Липману в распоряжение все дела государства по части финансов и торговли, что позволило, видимо, одному из иностранных послов в России того периода написать, что «именно Липман управляет Россией»», — отме­тил виновников в своём исследовании А. И. Солженицын («Двести лет вместе»). Анна Иоанновна, живя в Курляндии, привыкла к частому об­щению с евреями и, придя к власти, в самом начале своего правления — в 1731 году, разрешила евреям торговать в Малороссии и Смоленской губернии, с 1734 года — на Слободской Украине, а по её указу 1736 года евреям даже разрешили поставлять водку в Великороссию из Польши. Друга Бирона Леви Липмана она сделала финансовым агентом при русском дворе и дала чин обер-гофкомиссара. Б. Башилов в своём ис­следовании отметил:

«Еврей Липман, которого Бирон сделал придворным банкиром, открыто продавал должности, места и монаршие милости в пользу фа­ворита и занимался ростовщичеством на половинных началах с герцогом Курляндским.». Бирон своему другу Шембергу отдал горные заводы и самые прибыльные промыслы.

Многострадальная Россия. — опять грабеж, гнет и уничтожение народа, уничтожение духовности и национальных традиций; и большая часть христианских священнослужителей поддержала чуждую власть. В 1730 году на политический Олимп всплыл из опалы ещё один «финан­совый гений» — польский еврей П. П. Шафиров, которого в 1723 году за казнокрадство сам Петр Первый приговорил к смертной казни, затем заменил на ссылку. Немцы назначили этот талант соответственно — президентом Коммерц-коллегии. Поэтому совершенно закономерно — казна была пуста. Вспомнили, кстати, что при Петре Первом Шафиров участвовал в переговорах и послали его во главе посольства в Тегеран в Персию, в результате чего по Рештекскому договору 1732 г. и по Гянд- жинскому трактату 1735 г. отдали Персии всё завоеванное Петром Первым в Персидском походе.