ОТ ПЕТРА I ДО КАТАСТРОФЫ 1917

Среди бесконечных перепечаток Аристотеля, Канта, Гегеля и т. п., новых книг по философии в нашей стране выходит очень мало, поэтому многие наши профессора и академики от философии читали книгу Ген­риетты Монди — но никто не встал на защиту философского достояния российского народа, на защиту добрых имён славных философов, олице­творяющих закономерное достоинство народа. А со стороны атакующих это называется — добить упавшего. Всё, — захвачены богатства страны и уничтожено национальное самосознание, теперь следует стыдиться собственной истории и философии, теперь вы — никто. и смиритесь с тем, что случилось, и с положением, в котором находитесь. Всё. — назна­ченный президент и правительство объявили политику стабильности, и никаких переделов, и никаких пересмотров.

Как таковой идеологической борьбы в России на этом историче­ском этапе не было. Невозможно принимать всерьёз многочисленные брошюрки и мелкие газетенки, содержащие статьи о «иудо-масонском» захвате России, ибо они влияли на очень маленькую часть населения, их авторы доступа к распространению информации не имели, и лучшим ме­тодом борьбы с ними было их полное игнорирование, замалчивание.

В 2000 году вышла моя книга «Ответ Джо Соросу или изучение мудрости», в которой был дан обзор мировой философии, истории де­мократии, и часть книги была посвящена некоторым закономерностям в истории человечества и именно — роли еврейского общества в истории различных народов. Эта книга писалась мною не спеша давно — с 80-х годов, со студенческой скамьи, не была полемической в разделе русской философии, потому что я не ожидал такого возмутительного нападения на русских философов.

Теперь же, после Г. Монди и Е. Курганова, я стал готовить целе­направленный разъяснительный ответ, прекрасно понимая, что офи­циальная наша наука, академическая профессура на это не отважится и останется лежать, оплеванная, в грязи, боясь потерять должности и жалкие гроши. Вероятно, с этого момента, не я один решил дать ответ на этот вызов. И это нормально и закономерно — мы ведь не туземцы из джунглей, которым можно легко внушать различные бредни и ложь. Кстати, — вот так в истории человечества происходит движение, борьба, эволюция, «елочка» — «вызов-ответ».

Но до выхода моего «ответа» было ещё далеко, и слава Богу — в этот период в России появилось на информационно-идеологическом фронте немало прекрасных воинов. Наконец-то начала проявляться защитная иммунная реакция народа, нации, — из рядов интеллектуалов-патрио­тов прозвучали первые робкие ответные выстрелы, через несколько лет превратившиеся в дружные целенаправленные залпы.

Начало новой идеологической борьбы — появление ответа

патриотов

2001-2002 годы следует считать очередным этапом, когда появилось новое идеологическое противостояние. Началось, пожалуй, с появления в конце 2001 г. на книжных полках исследовательского труда О.А. Пла­тонова «Терновый венец России», интересных исследовательских книг по истории и славянизму А.В. Трехлебова «Клич Феникса» и В.И. Ис- тархова «Удар Русских Богов», а также издание первого тома научного двухтомного труда А. И. Солженицына «Двести лет вместе». Первый том вышел в 2001 году и из-за известных событий в США (с башнями) был незамечен.

Совсем другую реакцию вызвало появление второго тома. При этом важным было не столько содержание книг, сколько то, что мыслитель с такой известной мировой фамилией отважился, рискнул, счёл важ­ным и необходимым озвучить очень «неудобную», «стеснительную» и «страшную» тему.

Оппонент А. Солженицына, его идеологический враг — исследова­тель истории из Израиля Я. Рабинович это отметил в первую очередь: «И. сразу же правда его (Солженицына) слова была поставлена под сомнение и получила название «Ошибка Солженицына»! И всё-таки, в чём же главная ошибка Солженицына? Она не одна, на этот раз нобелев­ский лауреат ошибся многократно! Прежде всего, он решился назвать острой тему «Евреи и Россия», обратить «самое пристальное внимание» на русско-еврейские отношения.» («Быть евреем в России: спасибо Солженицыну», 2005 г.).

То есть, — по мнению самых говорливых о гласности, открытости, свободе мнений и правде — главная и единственная ошибка А. Солжени­цына, что он вынес на обсуждение тему «еврейского вопроса», поэтому А. Солженицын — юдофоб и антисемит. И Я. Рабинович для сравнения приводит положительный образец: «Я вынужден сказать несколько слов в защиту прекрасного русского писателя Глеба Успенского. Он, конечно, не был юдофилом, но не был и злостным ксенофобом: евреи и еврейский вопрос его мало интересовали». Не хватало — чтобы Г. Успенский писал нашим детям сказки о злых и коварных евреях.