От плоти и крови

– А мальчика звали Гаррет. Или зовут. Не представляю, когда это происходило… Или только должно произойти. Он был оборотнем, и Праведные воины били его, жгли огнем, резали ножами и… насиловали. Отрезали волосы всем узникам. А той женщине еще и воткнули кляп, надели мешок на голову. Оба приговоренных шли по улице босые, со связанными за спиной руками, а толпа местных оскорбляла их и бросала камни. И у ведьмы, и у мальчика на лбу был выжжен символ. Пентаграмма.

– Вероятно, так Праведные воины помечают пленников.

– И рабов тоже. Но только не на лице, а на левом запястье. И знак выглядит по-другому: крест, заключенный в круг. Тот оборотень, Гаррет, видел это. Их подвели к платформе с двумя петлями.

– Виселице.

– Ага. Тогда я прочитала мысль мальчика. Он собирался обернуться пумой и сражаться. Но внезапно в воздухе засвистели стрелы, убивая охранников и давая возможность Гаррету превратиться и убежать, пока толпа металась в панике. А ведьму в это время освобождал другой парень – постарше меня, черноволосый. Он мог бы быть младшим братом или сыном мужчины из предыдущего сна. Хотя точно сказать сложно, ведь я наблюдала за происходящим глазами оборотня, который лишь бросил взгляд мельком, а затем устремился к тюрьме.

Фэллон перевела дух, сделала глоток чая из чашки и почувствовала, как напряжение понемногу начинает отпускать.

– И что произошло дальше? – поинтересовался Маллик, заметив, что собеседница готова продолжать разговор.

– Гаррет никогда раньше никого не убивал, ни в образе пумы, ни будучи мальчиком. Я знала это, видела в его мыслях. И все же он хотел покончить с мучителем, пылал от ярости. Однако к тому времени, как он добрался до тюрьмы, охранник уже без сознания лежал на земле. Оглушенный и истекающий кровью, но живой. Над ним стояла очень красивая девушка. Она не испугалась пумы, а, наоборот, помогла Гаррету, вновь превратившемуся в мальчика, добраться до места, где их ждали другие: двое мужчин. Их звали Билл и Эдди. С ними была собака. Очень старый пес по имени Джо. Маллик, я знаю этих людей.

– Верно.

Фэллон вздрогнула, когда наставник спокойно подтвердил, что верит ей.

– Девушка вернулась в поселение, – продолжила она рассказ. – А потом явились другие: пленники и рабы. Их набралось два грузовика. Затем в поселении раздались взрывы. Все это напоминало нападение, но только с целью спасти людей, освободить их и помочь. Вернулась та девушка уже на мотоцикле. Она сидела за спиной того парня, который развязал ведьму. Тоня и Дункан. Их имена я тоже слышала раньше.

– Да, – снова кивнул Маллик.

– Когда они все поехали прочь от поселения, Гаррет спросил у Эдди, куда они направляются. И получил ответ – я расслышала его очень отчетливо: Нью-Хоуп. Именно там погиб мой родной отец. Праведные воины явились тогда, чтобы убить меня.

Слова сыпались быстро-быстро, чтобы облегчить тяжесть внутри ее.

– Мама покинула Нью-Хоуп, чтобы спасти меня и защитить людей, которые там жили. Своих друзей. Эдди был маминым другом. И у него был пес Джо. Дункан и Тоня – Антония – были совсем маленькими, когда мама жила в Нью Хоуп. И их мать тоже была маминой подругой. Все они – Эдди, Дункан, Тоня и еще Билл, пожилой мужчина, – рисковали жизнями, чтобы освободить Гаррета и многих других. И набег выглядел слишком хорошо организованным для первой спасательной операции. Да, это правильное определение: спасательная операция. Близнецы не намного старше меня, но они уже сражаются. Гаррет младше меня, но он тоже был готов сражаться.

– Тебе интересно, почему тебя ограждали от подобного?

Только когда Фэллон услышала вопрос наставника, она поняла, что именно это и тяготило ее больше всего остального, и кивнула.

– Мне предстоит стать Избранной, спасительницей мира. Так почему тогда я не участвую в битвах? Почему не помогаю людям?

– У тебя все впереди. Твои родители заложили фундамент, не только научив тебя полезным вещам, но и показав, что такое семья, общество, взаимовыручка, преданность и любовь. Грядущую войну нельзя выиграть лишь мечом и магией. Нужно верить всей душой, что дело, за которое тебе предстоит сражаться, стоит того, чтобы умереть. Или убить. А сколько еще необходимо узнать, усвоить и даже принять на веру… Некоторые становятся воинами, другие – предводителями, совсем немногие – символами. Ты станешь всем этим. Но твое время еще не наступило.

– Поэтому меч так и висит над камином, а шкаф заперт?

– Вскоре мы приступим к тренировкам с оружием. А почему ты не попробовала отпереть шкаф сама?

– Откуда ты знаешь, что я не пробовала?

– Я же не совсем слепой, дитя, – улыбнулся Маллик.

– Ладно, ты прав. Не хотела проявить неуважение. Это было бы грубым поступком.

– Видишь? Ты не обладала бы такой чуткостью и тактичностью, если бы не провела детство в кругу семьи. Эти годы уже служат тебе основанием для принятия решений и послужат еще не раз.

Фэллон пожала плечами, сама не слишком уверенная, согласна ли с наставником.

– А… Ты знаешь место из моего первого сна?

– Да, – кивнул он.