Читаем От победы к миру. Русская дипломатия после Наполеона полностью

Работа на Венском конгрессе продолжалась более девяти месяцев, и к июню 1815 года участники пришли к соглашению по территориальным границам Европы, по форме правления, которую следует учредить в восстановленных и недавно получивших независимость государствах, и по тому, кто должен править в этих государствах [Kissinger 1957: 215–217; Schroeder 1994: 560–582]. Заключительный акт, ратифицированный всеми участниками, через обмены территориями, при которых население менялось на население, отменил большую часть территориальных изменений, введенных Наполеоном. Чтобы достичь этого результата, миротворцы подчинили национальные сантименты и чаяния законным династическим претензиям и более глобальным геополитическим целям, которые, по замыслу четырех великих держав, должны были быть в интересах всей Европы. Заключительный акт подтвердил первый Парижский мирный договор и создал Германский союз, состоящий из 39 суверенных государств с федеральным собранием во Франкфурте. Независимые государства и вольные города обязались объединиться в оборонительный союз, детали которого должны были быть разработаны федеральным собранием52. Кроме того, Заключительный акт ратифицировал соглашения, касающиеся территориальных границ и политической организации Объединенного королевства Нидерландов (объединение Бельгии и Голландии), Ионических островов, Италии, Скандинавии и Швейцарии53. В заключение процедуры и законодательство конгресса установили дипломатические регламенты и протоколы, задавшие стандарты дипломатии XIX века, в принципе приняли решение об отмене работорговли, установили международный контроль над судоходством по главным рекам54. В результате, Заключительный акт Венского конгресса, объединив в один пакет множество посвященных разным ситуациям договоров, имплицитно гарантировал их признание и исполнение.

Последние компоненты правового урегулирования, внедренные в 1814–1815 годах, состояли из второго Парижского мирного договора и акта Четверного союза, оба от 8 (20) ноября 1815 года55 [Kissinger 1957: 179–184, 215–217; Schroeder 1994: 548–560; Rey 2016; Хартли 1998; Blanning 2007: 670–675]. Если договоры, ратифицированные в Заключительном акте Венского конгресса, определяли правовые аспекты умиротворения и мира в Европе, то договоры от ноября 1815 года предписывали, как великие державы будут регулировать и поддерживать мир в будущем. Неудивительно, что второй Парижский договор вводил более суровые условия для Франции, чем первый56. Территориальные потери вернули страну к границам 1790 года: Саар отошла к Пруссии, а часть Савойи – к Пьемонту. По договору на Францию также была наложена контрибуция в размере 700 млн франков и предусматривалась оккупация северо-восточной территории страны союзными войсками на протяжении не более пяти лет57. Франция согласилась оплатить возведение пограничных крепостей в Бельгии и Германии в рамках компенсации и вернуть захваченные в войнах произведения искусства. Наибольшее значение для будущего имело возобновление союзниками Шомонского трактата в виде Четверного союза, заключенного на 25 лет. Четверной союз не включал в себя Францию Бурбонов и рассматривал агрессию со стороны Франции или возвращение Наполеона как casus foederis, или договорный случай, который должен был повлечь за собой военные действия со стороны союзников. В соответствии со статьей VI союзного договора, четыре державы также согласились в будущем созывать конгрессы и проводить конференции с целью укрепления мира, процветания и покоя в Европе. Учрежденная в Париже посольская конференция, которую историки описывают как административный орган или постоянную лигу, предоставляла площадку для непрерывных дипломатических переговоров с целью обеспечения реализации второго Парижского мирного договора и взаимодействия по другим вопросам, которые могли возникнуть [Rey 2012: 332–333]58.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 1
Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 1

Советская экономическая политика 1960–1980-х годов — феномен, объяснить который чаще брались колумнисты и конспирологи, нежели историки. Недостаток трудов, в которых предпринимались попытки комплексного анализа, привел к тому, что большинство ключевых вопросов, связанных с этой эпохой, остаются без ответа. Какие цели и задачи ставила перед собой советская экономика того времени? Почему она нуждалась в тех или иных реформах? В каких условиях проходили реформы и какие акторы в них участвовали?Книга Николая Митрохина представляет собой анализ практики принятия экономических решений в СССР ключевыми политическими и государственными институтами. На материале интервью и мемуаров представителей высшей советской бюрократии, а также впервые используемых документов советского руководства исследователь стремится реконструировать механику управления советской экономикой в последние десятилетия ее существования. Особое внимание уделяется реформам, которые проводились в 1965–1969, 1979–1980 и 1982–1989 годах.Николай Митрохин — кандидат исторических наук, специалист по истории позднесоветского общества, в настоящее время работает в Бременском университете (Германия).

Митрохин Николай , Николай Александрович Митрохин

Экономика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Поэзия как волшебство
Поэзия как волшебство

Трактат К. Д. Бальмонта «Поэзия как волшебство» (1915) – первая в русской литературе авторская поэтика: попытка описать поэтическое слово как конструирующее реальность, переопределив эстетику как науку о всеобщей чувствительности живого. Некоторые из положений трактата, такие как значение отдельных звуков, магические сюжеты в основе разных поэтических жанров, общечеловеческие истоки лиризма, нашли продолжение в других авторских поэтиках. Работа Бальмонта, отличающаяся торжественным и образным изложением, публикуется с подробнейшим комментарием. В приложении приводится работа К. Д. Бальмонта о музыкальных экспериментах Скрябина, развивающая основную мысль поэта о связи звука, поэзии и устройства мироздания.

Александр Викторович Марков , Константин Дмитриевич Бальмонт

Языкознание, иностранные языки / Учебная и научная литература / Образование и наука