От полюса до полюса

Ноябрьское утро. Йоханнесбург. Понедельник. Молчаливые небоскребы медленно оживают после уик-энда, на дорогах постепенно образуются пробки, как и в любом крупном городе нашей планеты. Мы направляемся из города на юго-запад, чтобы посетить место, не похожее на любой другой населенный пункт мира.

Соуэто, расположенный в 12 милях на юго-восток от Йоханнесбурга, образован тридцатью тремя городскими общинами с населением 3,5 млн человек Первые здания были построены в 1933 г., после чего объявили конкурс на имя нового города. Одним, не слишком желанным претендентом был Фервурдвилль, однако в итоге предпочтение было отдано Соуэто[61]. Это холодное и функциональное имя прикрывало конкретную цель: размещение дешевой, лишенной гражданских прав рабочей силы, предназначенной для добычи минеральных ресурсов края. Однако все прибыли стекались в Йоханнесбург, а не в Соуэто, вот почему по прошествии шестидесяти лет контраст между обоими городами просто потрясает. Горизонт Соуэто не нарушается никакими вертикалями. Примитивные одноэтажные жилища расползаются ряд за рядом по склонам нагих, без единого деревца холмов. На улицах полно неубранного мусора, который иногда сжигают прямо на месте. Все остальное кружит и уносит ветер. Станции, откуда город ежедневно покидают сотни тысяч рабочих, после недавней серии нападений на пассажиров патрулируются вооруженной охраной. Те, кто может позволить себе, пользуются вездесущими частными микроавтобусами, охватывающими своими услугами весь город. Рассказы о зверствах «Инкаты»[62] ужасающи. В городе воцарился страх. Как кто-то сказал мне: «Когда Манделу освободили, все ходили в теннисках с надписью «АНК», но теперь их не увидишь на улицах».

Таково первое мрачное впечатление от Соуэто, но если заглянуть за физическое различие, за непристойное несоответствие условий жизни в обоих, так близко расположенных друг от друга и столь взаимозависимых городах, то можно обнаружить много признаков жизни и надежды. Я приехал сюда, чтобы посетить семейство из Соуэто, некогда жившее в Лондоне по соседству с нами и недавно получившее разрешение вернуться в родную страну. Нас сопровождает житель Соуэто по имени Джимми, зарабатывающий на жизнь в качестве экскурсовода по этому городу. Джимми полон острот, попеременно обаятелен, близок по духу, словоохотлив, отрывисто-груб и деловит. Он профессионал и специалист по выживанию. Он предлагает мне позавтракать у него в доме, существенно отличающемся от традиционного образа крытой жестью хибары.

Соуэто, злосчастный пригород Йоханнесбурга

К дому его ведут кованые железные ворота, а потом дорожка мимо недавно посаженных жакаранд. Внутри образцовая кухонька со всеми современными удобствами и приспособлениями, увешанная репродукциями и картинами. Предметом его особенной гордости является экземпляр поваренной книги Роберта Кэрриера с дарственной надписью автора.

Пока мы завтракаем, Джимми постоянно висит на телефоне, занятый какими-то деловыми переговорами. Перерыв делается, только чтобы принародно отчитать садовника Роя, явившегося на работу с получасовым опозданием.

— Понедельник — день тяжелый, — Джимми кивает в сторону удаляющегося после выволочки Роя, — здесь пьют весь уик-энд без перерыва.

Я спрашиваю его о том, есть ли в Соуэто белые.

— Есть, конечно… Пятая часть фирм, занимающихся извозом, принадлежит белым. На электростанции их много работает. Есть даже целый район, Пауэр-парк, где живет много белых…

Негритянская семья возле своего дома в Соуэто

По соседству с Джимми — в районе Диеп Клооф, или Престиж-парк, как его называют, вдоль улиц выстроились построенные по индивидуальным проектам виллы, с венецианскими шторами, двойными гаражами, стрижеными лужайками и растительными бордюрами. Лениво выползают задним ходом из радиоуправляемых гаражей «мерседесы». Один из коттеджей даже может похвастать высшим для Соуэто шиком: белым охранником. За последних пять лет цены на эти дома взлетели, их покупают бизнесмены, врачи и адвокаты. Один из этих домов куплен человеком, зарабатывающим 150 000 рэндов[63] в год на торговле мясом; другой обошелся преподобному Чикане в 800 000 рэндов (150 000 фунтов).

— Бизнесмен именем Господним, — ехидничает Джимми, когда мы проезжаем мимо.

По нашему настоянию и с некоторым, заметным мне недовольством он показывает нам и оборотную сторону Соуэто, трущобный район, известный под названием «Деревня Манделы». Вдалеке, над жестяными кровлями и не оборудованными стоками улицами, поднимаются прямые контуры отвалов золотодобывающих рудников.