От полюса до полюса

Мы плывем по водам озера, которое моложе меня. Волны скрывают под собой гранитные утесы нильской долины, из которых было изготовлено столько монументов и памятников Древнего Египта. Многим из этих памятников прошлого повезло больше, чем нубийским деревням настоящего времени, и они были спасены от затопления крупной международной программой сохранения и перемещения. Храм Калабши, построенный примерно при жизни Христа, теперь находится на мысу неподалеку от Восточной гавани, после того как был перенесен на 37 миль разрезанным на 13 000 частей. Мы неторопливо проплываем на юг в виду его пилонов, и колонны Гипостильного зала последними напоминают нам о необычайной и загадочной притягательности Древнего Египта.

В семь часов вечера капитан Махмуд иль Судани из Александрии превращается в муэдзина и с мостика передает призыв к молитве. Почти 200 человек собираются на палубе и, распределившись в шесть рядов, совершают поклоны в сторону Мекки, то есть в сторону зубастых невысоких гор на востоке, за которыми сперва лежит только пустыня, потом Красное море, а уже за ним, в 500 милях отсюда, и сама священная Мекка.

До нашей собственной полярной Мекки остается еще много тысяч миль, но когда солнце заходит, мы пересекаем тропик Рака.

Бэзилу удалось обнаружить столовую, и он рекомендует нам отобедать в ней, взяв с собой собственные тарелки и столовые приборы. Прихватив собственный походный столовый прибор, я пробиваюсь на камбуз, но тут путь мне преграждает высокий мужчина в тюрбане, пронзающий меня лихорадочным взором дервиша. Подобно обезумевшему метрдотелю он время от времени приходит в состояние берсерка, в котором начинает расправляться с очередью, выпрямляя ее, отодвигая и прогоняя подальше. Оказывается, что столовая по совместительству является кабинетом иммиграционной службы, и за едой сюда обращаются немногие. За куриным супом с вермишелью следуют макароны с пикантным мясом под томатным соусом, курица, чипсы и свежеиспеченные фатурия — хрустящие хлебные рулетики, поедаемые под постоянный стук в иллюминаторы пассажиров, стремящихся подать свои паспорта (голубые у суданцев и зеленые у египтян) на регистрацию и оформление.

Судан

День 63: Асуана до Вади-Хальфа

На палубе «Синая», непосредственно перед мостиком, находится мебельный гарнитур из трех предметов, обитых кларетового цвета велюром, с резными деревянными ножками и декоративно изогнутыми ручками. Никто не знает, кому принадлежит эта часть обстановки гостиной, но время от времени на ней кто-нибудь отдыхает. В итоге получается, что я въезжаю в Судан на диване.

Судан, крупнейшая страна Африки, простирается от Красного моря на востоке до Нигерии на западе и от тропика Рака почти до экватора. Появление иностранных гостей не приветствуется.

Первый взгляд на самый северный город этой страны Вади-Хальфа открывает нам голый каменный мыс, на котором высится группа открытых с боков навесов, стоит горстка автомобилей, и появляются встречающие, заметив корабль, потянувшиеся к пристани. Джеллабы их теребит легкий ветерок, превращающий движения в нечто подобное сновидению.

Порта нет, других кораблей тоже. Суданские таможенники действуют медленно и тщательно, удаляя личные вещи и копируя серийные номера. Обременительный процесс обследования и регистрации явным образом подтверждает правило, согласно которому чем больше анкет и прочих бумажек приходится тебе заполнять, тем в более отсталой стране ты находишься.

Судан. Железнодорожное полотно в районе г. Вади-Хальфа

В итоге у нас конфискуют два экземпляра видео «Вокруг света за 80 дней» на предмет изучения, а также разрешают после трехчасового ожидания сойти на берег и найти себе транспорт до города, находящегося в трех милях отсюда. Нас сопровождают два попечителя из министерства информации. Я втискиваюсь в кузов грузовичка-пикапа, в котором уже и без того стоит дюжина пассажиров, и машина отъезжает по песчаной пустоши, усыпанной камнями и редкими низкорослыми кустами. Появляются самого примитивного рода жилища, представляющие подчас просто полотнище ткани или звериную шкуру, натянутую на четырех шестах. Они уступают место небольшим глинобитным домишкам, а потом цепочке длинных крашеных зданий, одно из которых носит название гостиницы «Нил».

Отель представляет собой череду бетонных двориков с общими удобствами — холодную воду дают здесь между шестью и семью часами по утрам и вечерам — и простых комнат с ярко окрашенными стенами. Все просто, бесхитростно и ничем не украшено, но все равно отрадно глазу после блеклой и обжигающей пустыни.