От полюса до полюса

Направляюсь к себе. Со стороны костра доносятся негромкие голоса, на озере переговариваются лягушки-быки. Над головой чистое, яркое, усыпанное звездами небо. Никаких огоньков и всполохов на горизонте. Чистое небо. Чистое ночное небо.

День 113: От Касанки до Лусаки

Где-то посреди ночи задувает сильный ветер, и я просыпаюсь. Ветер вздыхает и завывает около хижины с невыразимой скорбью. Лежу без сна и размышляю о предстоящем дне. Если все сложится благополучно, я окажусь в Лусаке сегодня к вечеру, далее последует водопад Виктория. Судя по тому, что мне рассказывают, наши трудности на этом заканчиваются. В Зимбабве и Южной Африке жизнь обустроена и комфортабельна. По западному образцу. Акуна матата. Никаких проблем. Дикая и неуютная, непостижимая Африка уступит место Африке прирученной и причесанной — с горячими ваннами и ледяным пивом, с кондиционерами и ежедневными газетами, с французскими винами и кредитными карточками. И, лежа в хижине на берегу лесного озера, прислушиваясь к стенаниям ветра, я ощущаю острую печаль, рожденную близким расставанием с тем, что было суждено пережить за последние месяцы, и возвращением в мир, где жизнь продезинфицирована и дозирована телевидением, газетами, магазинами и маркетинговыми компаниями.

Наконец я слышу стук в дверь, и негромкий голос произносит:

— Половина пятого, сэр.

На рассвете небо покрыто облачными пятнами после ночной бури, и над деревьями за озером проступает оранжевая каемка. Новое прощание и в путь — вдоль каменистой грунтовки, ведущей из парка, а потом на юг, к Лусаке, столице Замбии, находящейся более чем в 300 милях отсюда. Из последних восемнадцати дней мы отдали дороге и съемкам семнадцать и потому испытываем некую добрую и старомодную усталость. Сделанный Патти анализ крови не дал решительных свидетельств того, что у нее малярия, так как содержание лекарства в ее крови после принятых доз было еще слишком высоким, но в госпитале решили, что симптомы вполне соответствуют этому заболеванию. В данный момент она слишком слаба, чтобы работать, однако обязана путешествовать с нами, а поправляться запихнутой на заднее сиденье тряского микроавтобуса не так-то просто.

Наше первое знакомство с Zambian Railways на поезде, следующем из Кабве до Лусаки, благоприятным не назовешь. Поезд опаздывает, а прибыв, обнаруживает такое нежелание отправляться в путь, что из станционного громкоговорителя несется странное объявление: «Экспрессу номер два освободить платформу для прибытия экспресса номер один».

Указание помогает, однако движение остается муторно медленным. Внутренность построенных в Японии вагонов находится в жутком состоянии. Все вентиляторы сломаны, обивка оторвана и отодрана клочьями. Колея в плохом состоянии, поэтому движение не просто некомфортно, но еще и медленно. Пассажиров все это не особенно беспокоит. Сидя в дергающемся и раскачивающемся вагоне, они читают газеты и религиозные тексты. Заметив мой интерес, любезный джентльмен ссужает меня экземпляром Zambia Daily Mail. Газета полна верноподданнических объявлений, публикуемых компаниями, поздравляющими мистера Чилубу с победой. Правда, передовица, озаглавленная «Замбия: куда теперь?», не столь восторженна: «Замбия является госпиталем, а граждане ее — пациентами. Пребывая во власти колонизаторов, мы не имели крупных поводов для беспокойства, но теперь, когда наши черные братья добились независимости, это не так. Дело в том, что в головах у наших лидеров царит какой-то умственный беспорядок».

Тот факт, что подобный текст мог быть вообще напечатан, является одним из самых лучших успехов Замбии. И благодаря иронии судьбы одно из лучших достижений Каунды — учреждение двухпартийной системы и свободной прессы — стало инструментом его же собственного падения.

День 114: Из Лусаки до Ливингстона

Мы приезжаем в Лусаку и оставляем ее так быстро, что не успеваем обзавестись новыми впечатлениями. В отеле все просто и удобно. Патти закончила прием противомалярийных препаратов, и ей стало значительно лучше.

Мы выезжаем рано, покидая Лусаку по бульвару Саддама Хусейна, вновь отклоняясь от нашего 30-го меридиана в сторону Ливингстона, находящегося еще в 300 милях к юго-западу, на замбийском берегу реки Замбези.

Главная улица Ливингстона обставлена невысокими и запущенными домами в колониальном стиле. Завидев автобус с туристами, менялы выскакивают навстречу машине, самоубийственным образом рекламируют собственное занятие и отпрыгивают в самую последнюю минуту.