От полюса к полюсу

Седьмого апреля 1908 года в московской интеллигентской семье родился третий ребенок,

мальчик с копной золотистых локонов. Ему были рады, его раннее детство прошло

безмятежно.

Для родителей, однако, благополучие детей стоило немалых усилий. Глава семьи, Михаил

Павлович Сомов, женился, будучи студентом естественного отделения физико-

математического факультета Московского университета. Как он жил в те годы, можно

судить по тому, что однажды на экзаменах с ним случился глубокий обморок и врачи

заподозрили туберкулез. Мать, жившая в Тамбове, собрала необходимые средства, и

Михаил с женой и крохотной дочкой выехал в Ниццу. За два года жизни на юге Франции

здоровье его наладилось. Время не пропало даром — вблизи Ниццы в Виллафранке

находилась научная биологическая станция. Михаил Павлович работал там,

совершенствуя знания по ихтиологии и рыбоводству.

Домой они вернулись в бурном 1905 году. Летом Михаил Павлович стал работать ночным

корректором в типографии издательства В. М. Саблина, а днем преподавал географию в

частной средней школе братьев Мансфельд и давал частные уроки. Занимался также

литературными переводами с немецкого и французского.

Литературного труда не чужда была и жена Михаила Павловича Елена Николаевна, в

девичестве Шатова. Бабка ее, урожденная Софи Данзас, являлась племянницей друга и

секунданта Пушкина Константина Данзаса. Любовь к художественному слову в их семье

была традиционной. Елена Николаевна передала ее впоследствии и сыну, который вырос

очень восприимчивым к красоте в природе и искусстве и сам умел рассказывать на

редкость живо, образно и эмоционально.

После поражения революции в ноябре издательство Саблина закрыли, школу, где

преподавал Сомов, — тоже. Он счел за благо уехать в Тамбов, где стал работать

секретарем редакции, репортером и фельетонистом газеты «Тамбовский голос».

Пайщиками этой газеты состояла группа местных адвокатов и земцев — три кадета, один

народный социалист и большевик М. С. Яковлев. Эту газету, как и другие прогрессивные

издания, власти не раз запрещали в 1905 и 1906 годах, а в январе 1907 года закрыли

окончательно, М. П. Сомова привлекали к суду по поводу бытовых и политических

фельетонов.

Летом того же года Михаил Павлович блестяще сдал государственные экзамены и был

оставлен при кафедре университета. Но вскоре департамент полиции лишил его права

преподавания «навсегда», и он был из университета уволен.

Литературные занятия он не оставил и позднее, когда вернулся с семьей в Москву, где

родился сын Михаил. В журнале «Северное сияние» за 1909 год публикуется ряд научно-

популярных статей Михаила Павловича. Однако содержать семью, имея трех детей, дело

не простое. Надо было совершенствовать знания по специальности. В 1910 году он

получил возможность поехать на два года в Берлин, где занимался у специалистов по

рыбоводству. Семью на это время Михаил Павлович снова перевез в Тамбов.

Потом — Петербург, квартира на Зверинской улице. Дети росли, жизнь, казалось,

налаживалась. Но вскоре разразилась мировая война. В Петербурге возникли затруднения

с продовольствием, пришлось жену и детей снова отправить в Тамбов.

Потом наступили бурные дни 1917 года. В России начались необычные, неслыханные

перемены. Власть перешла в руки народа. И в такое время уехать из Питера? Нет! Михаил

Павлович сидел на хлебе и кипятке, участвовал в работе «Комитета бедноты» — органа

самоуправления, который занимался делами их жилого участка. Разбирали вопросы,

возникавшие в это сложное время у жильцов, устраивали ночные дежурства по охране

домов (в ту пору расплодились всякого рода банды грабителей)... Работал в школе

учителем естествознания, одно время бесплатно: часть педагогов после летних каникул

1918 года не возвратилась, это смахивало на саботаж, и зарплату учителям временно не

платили. Но среди учительства нашлись и те, кто понимал острую необходимость их труда

именно в такое, особенное время. Михаил Павлович Сомов был из таких.

Память Михаила Михайловича сохранила очень мало эпизодов детства. Прогулки в

сквере на углу Большого проспекта и Церковной улицы (ныне улицы Блохина).

Удовольствие — брать препятствия, взбегать по лестнице на второй этаж. Отец приучал к

труду. Не только к изучению иностранных языков, но и к обращению с молотком и.

стамеской. Еще в дошкольном возрасте приходил знакомый столяр, учил мальчика

работать.

Лучше запомнилась Ропша: там, в бывшем царском имении, имелись отличные пруды,

нуждавшиеся в рыбоводе. Трудился отец, трудились и дети. Старшая дочь, подросток

пятнадцати лет, стала работать скотницей, а Миша конюхом. Вместе с другими

мальчишками гонял лошадей в ночное, купал их, кормил, чистил конюшни.

Жизнь не проходила мимо — дети подчас становились свидетелями острых эпизодов

гражданской войны.

Врезался в память тот мрачный день, когда отряд белых гнал на расстрел молодого

матроса-большевика, раненого юношу в тельняшке. Правая брючина была разорвана на

бедре и намокла от кровоточащей раны. Парень прихрамывал, но голову держал высоко.

Сбоку шел пьяный унтер, что-то кричавший и даже смеявшийся.