От принцесс добра не ищут

Культпоход по городу предстояло начать с лавки, которую я заприметила еще на въезде в город. Там я надеялась найти все необходимое. Ингредиенты для зелья, порошки, снадобья и прочие милые безделушки, дорогие сердцу девицы, захотевшей поближе познакомиться с нечистью.

Разумеется, взять с собой вампира я не могла, его ехидная улыбка и насмешливо-покровительственный тон меня, честно говоря, раздражали. А уж просить меня сопровождать кого-то из оборотней… ну уж нет. В конце концов, не могу же я брать с собой тех, против кого собираюсь покупать ингредиенты для зелья.

Перед сооруженной буквой «П» хибаркой выстроилась длинная очередь из поражающей своей разношерстностью публики. Вернее, шерсть присутствовала не у всех, больше половины горожан пришли на своих двоих.

– Извините, кто крайний? – поинтересовалась я у смешливого паренька чуть помладше меня, позвякивающего парой новеньких блестящих монеток.

– За мной еще волков десять, – весело отозвался тот. – Тебе купить что надо? Приходи лучше завтра. Сегодня уже без толку здесь стоять, ничего тебе не продадут.

– Это еще почему? – изумилась я столь бесцеремонной дискриминации человеческой расы.

Паренек недоверчиво оглядел меня, поспешно убрав деньги в карман.

– Ты не местная, вижу.

Я согласно кивнула.

– Тогда понятно. У Париса, богатея нашего, дочь заболела. Уж сколько ее ни лечили – да все без толку, видать, скоро совсем силы потеряет. Вот и пообещал Парис мешок золота тому, кто дочь на ноги поставит. Так что здесь лекарей собралось будь здоров, все попробовать хотят. Ты только время потеряешь, пока в очереди простоишь.

Я еще раз оглядела собравшихся. А он прав, сушеных летучих мышей мне, пожалуй, здесь не светит приобрести, а вот кое-какую информацию – можно попробовать.

– А Парис при всем его богатстве был знаком с правителем?

– Почему был? – удивился ничего неподозревающий о пропаже Лукаса юноша. – Он и сейчас его знает.

– Вот и отличненько! – обрадованно потерла я руки. – Так, говоришь, после тебя еще волки занимали. М-да, долговато ждать придется. Так и на поминки не успею.

– А кого хоронят? – неожиданно проявил участие паренек.

Вальмонт знает, окажись я в другой ситуации, ни за что бы не воспользовалась сердобольностью молодого оборотня. Ну… по крайней мере, постаралась бы этого не делать.

– Ох, прабабка-травница на днях померла, на ночь поминки организовали, как раз сальвиния цвести начнет. Да только на похороны изрядно поистратились, на что нам теперь жить с сестрами придется, ума не приложу.

– А сестры-то хоть симпатичные? – подмигнул новый знакомый.

– Не то слово, – заверила его я, умильно хлопая ресницами.

Паренек вздохнул, почесал кудрявый затылок и махнул рукой.

– Ладно уж. Авось если бабка в травах разбиралась, то и тебе какие-нибудь знания передала. Эй, Лори! – окликнул он сутулого дядьку, дремлющего на входе в лавку. – Пусти девчонку, пусть счастья попытает.

Мужик нехотя открыл глаза, лениво прошелся по мне мутным взглядом и кивнул на дверь, мол, проходи.

– Спасибо! – чуть было не повисла я на шее у паренька.

– Ладно уж, для себя бы не стал просить, – покраснел тот. – Если сестренки на тебя похожи, то пускай забегают. Я во-о-он в том доме живу, – указал юноша.

– Всенепременно, – пообещала я, расталкивая очередь и пробиваясь к двери.

Внутри лавки во всех мыслимых и немыслимых позах мыслили лекари, знахари, целители и чародеи. А в дальнем углу за цветастой ширмой прорисовывался облик пациентки и одного из ее врачевателей.

– Дариночка, деточка, расскажи дяденьке, что у тебя болит! – крутился рядом здоровенный папаша, время от времени обмахивающийся веером – в помещении стояла ужасная духота.

– Отстаньте от меня, дайте умереть спокойно, – томно ворчало дитятко, колошматя кулаком по столу.

– Негоже так себя вести, – заломил руки родитель. – Что же ты такое говоришь?! Одна ты у меня, кровиночка!

Новый претендент на роль лекаря бегло пытался прощупать у дочери Париса пульс, но получил лишь со звоном осевшую, увесистую оплеуху.

– Так-с… разберемся! Подсказывает мне провидение, что лежит на вашей дочери тяжелый сглаз. Вот и загибается потихоньку страдалица, – вещал ободренный оплеухой лекарь.

– Сглаз?! Волчьи светы, где ж она его подцепить умудрилась?! – охнул папаша.

– Вы лучше спросите от кого! – важно поднял палец целитель. – Ведьма сглаз наложила. Да такой, что сразу и не снимешь. Потребуется не один день и… – Он пошоркал в воздухе пальцами, намекая, что мешок золота тоже не в единичном варианте отдавать придется.

– Мы согласные! – заверил его родитель.

– Вот и славно! – улыбнулся лекарь. – Посмотрите, есть ли на крыше воронье гнездо. Ведьма, бесовка, постаралась, сразу видно. Принесите мне гнездо, да смотрите, яйца не разбейте, иначе смерть вашей дочери неминуемая настанет! – зловеще прошептал он и благоговейно откинулся на стуле.

Вот шельмец! Я и сама подметила, что в округе много воронья развелось, а кровля лавки имеет довольно длинные выступы. Неудивительно, что птицы выбрали именно эту хибару среди прочих остроконечных крыш, чтобы свить себе подходящее гнездышко.