От Птолемея до Колумба

«неведомым просторам Балтийского моря» и что «плавание было очень трудным и изобиловав-

шим множеством опасностей», Р. Хенниг (1961) делает интересный вывод о том, что это плавание

проходило по совершенно неизвестному в то время Ботническому заливу Балтийского моря. Дело

в том, что король неоднократно плавал по Балтике южнее 60° с. ш., иными словами, южнее Бот-

нического залива (он бывал в Швеции, плавал в Финский залив и даже бывал в Новгороде). Да и

его современник шведский король во время войны с Данией почти ежегодно посещал юго-

западные воды Балтики. Так что во время плавания Гаральда и Вольфа, несомненно, было уста-

новлено, что Ботнический залив представляет собой замкнутое водное пространство, ограни-

ченное с севера сушей, которая соединяет Скандинавию и Финляндию. Это было важным откры-

тием для средневековой географии этого района Европы.

В VI в. историк Иордан, располагавший достаточно полными для того времени сведениями

по географии севера Европы и Северной Атлантики, называл Балтийское море «рукавом», т. е.

проливом, «Северного океана». Альфред Великий думал, что Балтийское море на севере соединя-

ется с Белым, которое для западноевропейцев было «открыто» Отером (совершившим плавание

вдоль западных и северных берегов Скандинавского полуострова). Таким образом, Иордан считал

Скандинавию также огромным островом, а Балтийское море — широким проливом вроде пролива

Па-де-Кале, отделяющего Британию от материковой Европы.

Первым же ученым, который указал, что из Скандинавии в Византию можно попасть по су-

ше, пользуясь реками и сухопутными дорогами, иными словами, что Скандинавия — это полуост-

ров, был Адам Бременский.

В самом конце эпохи ранней схоластики произошло еще одно важное в истории географиче-

ского познания Земли событие — был открыт Свальбард (буквально — «Холодный берег»), кото-

рый многими учеными отождествляется с Западным Шпицбергеном, лежащим почти у 80° с. ш. В

средневековых документах «Ландамабок» и «Сага о Самсоне Прекрасном» (ок. 1350 г.) сообщает-

ся, что в 1194 г. несколько моряков, которые возвращались из Исландии в Норвегию, бурей были

отнесены далеко к северу. В конце концов их прибило к какой-то неведомой суше, расположен-

ной, по их словам, между Гренландией и Биармией.

На протяжении многих столетий Шпицберген не считали архипелагом, представляя, что эта

далекая северная земля является частью Гренландии. Это получило отражение и на картах более

позднего времени: на карте Клавдия Клавуса Нигера 1427 г. и даже на карте мира, приложенной к

«Географии» Птолемея 1513 г.

Подводя итоги территориальных открытий VIII—XII вв. в северных областях земного шара,

мы видим, что географические познания западноевропейцев «перешагнули» через рубежи ойкуме-

ны античных ученых (включавших территории Германии, Галлии и Британии), за которыми якобы

уже лежали необитаемые из-за холода земли и покрытые льдом моря.

Стало известно, что Скандинавия, берега Балтийского моря и Исландия имеют значительное

по численности население, которое занимается хлебопашеством, охотой и рыбной ловлей и поль-

зуется рунической письменностью. Но сами представления о положении открытых участков суши

долго оставались неопределенными и противоречивыми. Если одни западноевропейские авторы

считали Скандинавию и Гренландию огромными островами, то другие были убеждены, что Скан-

динавия является продолжением Европейского материка, а третьи утверждали, что Скандинавский

полуостров соединяется с Гренландией, а далекая страна Винланд — это продолжение Гренлан-

дии, т. е. в конечном счете также относится к Европе.

Важной особенностью этой эпохи было установление контактов между скандинавскими на-

родами и населением некоторых областей Восточной Европы, известных в древнескандинавских

письменных источниках как «Гардарике», «Русция» и «Русланд», т. е. Древней Руси — культур-

ной страны, ставшей с конца X в. одной из самых обширных стран христианского мира.

ОЧЕРК 7

ТРОПОЮ БОРЬБЫ

Напомним, что схоластикой (от греч. «scholasticos» — школьный) принято называть хри-

стианскую философию, представители которой стремились дать теоретическое обоснование рели-

гиозному мировоззрению. Вместе с элементами научных знаний она преподавалась в учебных за-

ведениях ряда городов Западной Европы: в эпоху ранней схоластики (VIII—XII вв.) — в мона-

стырских и епископских школах, а в конце эпохи и в последующее время — в университетах.

«Раннее средневековье (примерно до XII в.), — писал видный советский ученый В. П. Зубов (1963.

С. 258), — не знало строгой границы между философией и богословием», и только в XIII в схола-

стами была сделана попытка размежевать две области: «естественного разума» (который вправе

рассуждать, предоставленный самому себе) и «откровения», недоступного силам человеческогс

разума, где поэтому источником знания должны стать «традиция и авторитет».

В школах преподавались «семь свободных искусств». Но по срав нению с римской эпохой