От Путивля до Карпат

Началась распутица. В сёлах нас встречали уже с букетами весенних цветов. Дальше ехать на санях нельзя было — оставили их колхозникам, боеприпасы и продовольствие перегрузили на повозки. Часть бойцов села верхом на освободившихся лошадей. На днёвках всадники ковали в сельских кузницах стремена, оборудовали сёдла-самоделки. Так создавался наш эскадрон, командиром которого был назначен бывший бухгалтер Ленкин, получивший у партизан прозвище Усач. По размерам усов он перещеголял всех наших усачей, далеко оставив за собой Руднева. Этот бухгалтер оказался прирождённым кавалеристом, несравненным по лихости командиром. И бойцы эскадрона подобрались подстать своему командиру. Были среди них живописные фигуры, одним видом наводившие панику на немцев. Никогда не забудешь Лёшу-кавалериста, получившего это прозвище ещё будучи связным штаба. Надо было видеть его, когда он скакал, обгоняя колонну: конь невероятных размеров, вроде [103] битюга, с оторванным хвостом, пойдёт галопом — земля гудит, на всаднике — огромная соломенная шляпа с петушиным пером, весь он оплетён ремнями, увешан сумками, планшетками, фляжками, биноклями, на боку — сабля диковинной величины. Все трофейное, только чуб свой, казацкий…

Приближаясь к Киевской области, где предстояло нанести удар по железной дороге Киев — Коростень, мы запросили по радио Москву, нельзя ли получить взрывчатки, запас которой уже нуждался в пополнении. Москва взяла наши координаты и условные знаки. Продолжая марш, мы всё время прислушивались к воздуху. Над нами часто шумели моторы немецких транспортных самолётов. Опасаясь партизан, немцы летали на большой высоте. Однако одну транспортную машину врага удалось сбить ружейно-пулеметным огнём. Это было недалеко от города Костополя. Вскоре мы услышали ночью знакомый звук советского мотора. Зажгли костры. Самолёт, покружившись над нами, стал сбрасывать грузовые парашюты. Специальная команда партизан, стоя у костров, подхватывала падающий на огонь груз огромной взрывчатой силы и укладывала его на подводы. Вслед за этим самолётом той же ночью прилетели ещё два «москвича». Мы получили не только тол, но и свежие московские газеты.

Месяц продолжался наш поход с озера Червонного. Мы шли открытыми, густо населёнными местами, взрывая по пути мосты, громя станции, гарнизоны, склады, и всё-таки выход партизанского соединения под Киев оказался для немецкого командования полной неожиданностью. Должно быть, такая дерзость казалась немцам просто невероятной. Они всполошились, когда мы были уже в 80–100 километрах от Киева.

8 марта на виду противника, начавшего уже наседать на нас, партизанские батальоны под прикрытием группы автоматчиков переправились через разлившуюся в весеннем половодье реку Тетерев. Переправа происходила по узкой полоске льда, задержавшейся на одном крутом повороте русла. Потом эта ледяная перемычка была взорвана. На другой день у села Кодра немцы атаковали нас двумя батальонами, пытаясь отбросить от железной дороги Киев — Коростень. После короткого боя противник отступил в беспорядке. Преследуя его, партизаны перешли ночью железную дорогу и 10 марта остановились в селе Блитча Иванковского района.

Наши роты ворвались в это село с такой стремительностью, что немецкая полиция не сумела даже предупредить [104] по телефону своё начальство в районе о приближении партизан, хотя телефонная связь не была прервана. Мы воспользовались этим и несколько часов слушали телефонные разговоры, происходившие между полицейскими соседних сёл, не подозревавших, что в Блитче их слушают партизаны. Эти разговоры дали нам полную картину того, что происходило в Иванковском районе в связи с появлением здесь партизан. Вызывают из Иванково:

— Блитча, Блитча, Блитча! Что за чорт!

Блитча не отвечает. Отзывается голос из другого села:

— Иванково, кто это у телефона?

— Я — начальник полиции. А вы кто?

— Из Коленцы полицай. В Блитче, должно быть, староста загулял.

— Это бы ещё ничего. Мне думается, что там что-то другое.

— Думаете, партизаны?

— Надо выяснить, что там. Пошлите кого-нибудь с верёвкой и топором, как будто в лес, по дрова. Пусть он посмотрит, что делается в Блитче.

Я сейчас же приказал выслать несколько бойцов в лес в направлении села Коленцы, и вскоре они привели одетого в крестьянское платье полицейского с топором и верёвками. Тот сознался, что его послали в Блитчу для разведки.

Продолжаем подслушивать телефонные разговоры. Иванково вызывает Коленцы:

— Ну как, посылал в Блитчу?

— Послал, но ещё не вернулся.

— Пошлите кого-нибудь на подводе. Положите мешка два картошки, как будто знакомой тётке везёт.

— Хорошо, сделаем. А у вас что слышно?

— Войска прибывают из Киева. Машина за машиной. С пушками и миномётами.