От разорения к роскоши

Все отлично проводили время. Почему бы ей не найти удобное место и с удовольствием понаблюдать за происходящим? Или даже потанцевать, если кто-то пригласит ее? Знакомый страх перед большим собранием людей прошел, однако все еще не отступало странное ощущение смутных предчувствий, напряжения. Возможно, она заболела. Про себя Джулия понадеялась, что тетя Делия не заразила ее своей простудой.

Она остановилась у колонны посреди зала и стала обмахивать себя веером. Ее позабавила болтовня группы очень юных леди, впервые вышедших в свет.

– Не знаю, кто он. Раньше никогда не видела его, – говорила одна из них, глядя через ветви пальмы. – Ты только посмотри, какие замечательные плечи!

– Он такой мужественный, – согласилась другая и вздохнула. – А его волосы – настоящая романтика!

Джулия начала глазами искать предмет обсуждения девиц, вызвавший их восхищение. Боже милостивый. Сразу стало ясно, о ком они говорят, – этот мужчина стоял спиной к ним и осматривал зал. Глупые девчонки пришли в восторг, видя прекрасную мужскую фигуру. Эти плечи и вправду великолепны. А блестящие рыжеватые волосы романтично спускались на плечи.

Юные леди оказались слишком робкими, они лишь хихикали и вздыхали, не смея приблизиться к незнакомцу. Джулия считала себя замужней женщиной и поэтому имела право подойти ближе и изучить этот мужской экземпляр, представлявший угрозу женским чувствам.

Джулия не собиралась восхищаться джентльменами. Она была респектабельной леди, которой необходимо беречь свою репутацию. Потеря девственности научила ее, что тосковать по красивому лицу – одно дело, а поведение влюбленных мужчин – совсем другое. Тело не всегда откликалось на зов ее разума, в мечтах она фантазировала, однако, проснувшись, возвращалась к действительности. Джулия часто напоминала себе, что соломенной вдове спать одной в постели не так уж плохо.

Однако этот человек по какой-то неведомой причине заинтриговал ее. Джулия остановилась в нескольких шагах от мужчины, неторопливо обмахивая себя веером, и украдкой стала разглядывать его. Тайком разглядывая его, Джулия пришла к выводу, что слуга и портной этого мужчины потрудились нарядить его так, чтобы тот стал угрозой для любой женщины, возникшей на его пути.

На нем были облегающий вечерний фрак и шелковые бриджи, так что даже не приходилось строить догадки насчет того, на сколь развито тело, которое под ними скрывается.

Джулия тайком огляделась и рассмотрела его в профиль – загорелая кожа, самоуверенно вздернутый нос, волевой подбородок и темные длинные ресницы, которые сейчас были опущены. Видно, он пребывал в глубокой задумчивости или испытывал смертельную скуку.

Дурные предчувствия, весь вечер не покидавшие ее, усилились. Джулии стало не по себе. «Я знаю тебя». Но это невозможно: она ведь не могла бы забыть такого мужчину. «Я знакома с тобой из мира своих снов». Он вдруг шевельнулся, будто почувствовал ее пристальный взгляд, затем, прежде чем она успела отвернуться, внимательно посмотрел прямо на нее. Янтарные глаза внимательно изучали ее, в их глубине мерцало золото, точно на дне рюмки с бренди.

Это были глаза умирающего человека, горевшие от едва скрываемого разочарования. Так смотрел ее муж, когда Джулия видела его в последний раз.

Джулия всегда думала, что обморок – это неожиданная и полная потеря сознания, будто мрак, точно занавес, застилает глаза. Однако сейчас поле ее зрения начало сужаться, и вскоре она видела лишь загорелое лицо этого человека, необычные глаза, смотревшие на нее. Уилл. Джулия слышала лишь жужжание в голове, мрак надвигался, она вздохнула и без сопротивления погрузилась в него.

Ему не стоило труда подхватить высокую женщину пышных форм, лишившуюся чувств. Уилл с удовлетворением отметил, что его тело безропотно повинуется ему, напрягаются все мышцы и реагируют с прежней уверенностью и силой.

– Ничего страшного, просто леди потеряла сознание. – Группа услужливых матрон окружила его, со всех сторон протягивали флаконы, махали веерами, просили, чтобы принесли нюхательную соль. – Кто-нибудь может показать мне комнату, где найдется кушетка?

Вызвалось несколько человек, они хлопотали и давали советы до тех пор, пока он плечом не закрыл перед ними дверь, опустив бесчувственное тело Джулии на старинный шезлонг. Он запер дверь на задвижку, чтобы никто им не мешал.

Похоже, они оказались в кладовой, временно переоборудованной в комнату отдыха. Здесь находились большое зеркало в подвижной раме, приставленное к стене, несколько кресел и ширмы. Уилл предпочел бы другое место для воссоединения с женой, но здесь они все же были одни, так что нечего привередничать.

Ему пора научиться управлять своими чувствами и не поддаваться неожиданным импульсам. Уиллу следовало остаться в спальне и не обращать внимания на огни и музыку, которая доносилась из дома, расположенного напротив, а затем, как и было задумано, следующим утром явиться в Кингс-Эйке. Его мечта почти осуществилась, он вернулся домой.