От разорения к роскоши

– Мы научились ладить. Ваше возвращение потрясло нас. Мне жаль тетю – она понимает, что Генри отбивается от рук, но она готова сделать все ради сына. Будет еще хуже, когда он начнет ухаживать за девушками. Скоро тетя останется совсем одна.

– Вы не только поддержали мою тетю. – Должно быть, Уилл стоял прямо позади нее. Джулии показалось, будто она чувствует жар его тела. Спинка кресла, обитая материей, чуть сдвинулась, и Джулия догадалась, что Уилл опустил свою руку рядом с ее плечом. – Вы сохранили верность мне. Как жена. – Похоже, Уилл нашел последние слова забавными, по голосу Джулия определила, что он улыбается.

– Разве могло быть иначе? Я ведь ваша жена. Важно соблюдать приличия. – Она не улыбалась. Как ни странно, собственный голос показался ей довольным.

– Значит, вам очень хочется, чтобы этот брак оказался состоятельным? – Джулия почувствовала легкое прикосновение к плечу, едва ощутимое сквозь легкий шарф из кисеи, который окаймлял вырез ее утреннего платья. Ей показалось? Нет, это произошло на самом деле. Теперь Уилл провел пальцем по кисее, коснулся обнаженной кожи ее шеи, затем двинулся к чувствительному месту позади правого уха.

Джулия сглотнула, и Уилл заметил это. Ей не хотелось выдавать свое волнение, даже невольную дрожь.

– Я хочу именно этого.

Что это такое? От дыхания Уилла шевельнулись тонкие волоски на ее шее. Наверное, он близко склонился к ней. Если бы Джулия повернулась, они оказались бы лицом к лицу, а их уста могли бы встретиться…

Глава 9

Джулии казалось, будто она сделана из сухого дерева, а Уилл близко, очень близко поднес к ней огонь. Ей понадобилось много сил, чтобы усидеть неподвижно.

– Шрам? – беспечно спросила Джулия. – За мной гнался бык, мне пришлось нырнуть в изгородь. Вот я и пострадала немного. – Это был лишь небольшой шрам длиной с четверть дюйма. Джулия чувствовала его, когда дотрагивалась до него пальцами, мылась или наносила духи за ухом. – Я и не думала, что он заметен. Он очень красный?

– Отнюдь нет. Я заметил его лишь потому, что наклонился очень близко.

Теплое дыхание двинулось дальше, к другой стороне ее шеи. Джулия, стараясь не шевелиться, посмотрела налево. Уилл был рядом с ней.

Спустя некоторое время Уилл, к ее большой радости, выпрямился, отошел и присел на край стола.

– Сельское хозяйство, видно, опасное дело, если самому заниматься им. Я никогда не считал нужным без цели бродить по полям и смотреть на быков, не говоря уже о том, чтобы дразнить их. Теперь ясно, что ваш бык был не очень выдающимся экземпляром, да еще с неустойчивым характером. В отличие от моего… нашего нынешнего быка.

Уилл смотрел на нее, сощурив глаза, и Джулия могла лишь предположить, что критиковать его быка – все равно что критиковать его мужские достоинства.

– Отныне вам будет незачем пачкать руки, ходить в сапогах по грязи или подвергать себя опасностям, связанным с заботами об имении. Не говоря уже о таких занятиях, как отбор племенных животных. В любом случае это не женское дело.

Джулия боялась именно такого отношения к себе.

– Но я хорошо разбираюсь в этом. Мне это нравится. Мне это даже очень нравится. Как-никак, именно поэтому вы женились на мне. – Джулия старалась говорить так, чтобы в ее голосе не звучали ни мольба, ни возражение.

– Однако ситуация изменилась. В жизни много дел, которые нам могут нравиться, но все же заниматься ими непозволительно.

Джулия едва сдержалась от весьма невежливого возражения, которое ей тут же пришло в голову, но ее обуревало желание показать свой нрав – подняться к себе, надеть юбку-штаны и верхом совершить объезд имения. Джулия аккуратно сложила руки на коленях и заметила:

– Именно такие слова произносят джентльмены, имея в виду не себя, а своих жен и дочерей.

– Вы намекаете, что я веду себя не подобающим джентльмену образом? – Веселое настроение Уилла испарилось, хотя он не хотел этого демонстрировать.

– Наверное, подобающее джентльмену поведение включает в себя азартные игры, разврат и пьянство. Насколько я понимаю, жены могут лишь надеяться, что любовницы не обойдутся слишком дорого, ставки в азартных играх не станут чрезмерными, а пьянство не станет дороже первых двух развлечений.

– Понятно. – Уилл встал и вернулся к своему креслу. Похоже, у него исчезло всякое желание заигрывать или дразнить Джулию, лаская ее шею. – Вам не кажется, что уже поздновато наводить справки о моей репутации?

– Если бы ваша репутация оказалась порочной, а поведение было скандальным, я за три года, несомненно, узнала бы об этом. – Джулия встала и подошла к гроссбухам, сложенным стопкой на соседнем столике. Она знала в них толк. Эти гроссбухи не перечили, не играли словами и не смотрели на нее жадными глазами, способными обнажить ее душу. Джулия хотела сказать, что у него хорошая репутация, но не могла найти подходящих слов.