От репрессий к свету

Казалось бы, этим путём, в прошлом начертанным Марксом и Энгельсом, установив новый режим, во главе с «великим теоретиком» и вождём, Лениным, общество семимильными шагами и пошло.

Но очень скоро не стало Ленина. И весь процесс движения к коммунизму, – равенству и справедливости, вдруг, стал меняться.

[А как я отметил уже в самом начале, Ленин в конце своей жизни признал главным виновником недостатков при нём вовсе не себя!

И что было после Ленина, хорошо видно в этой книге, и видно, что было бы всё по-другому, будь у власти кто-то другой.]

Начались чистки партии. Дружба народов, союзных республик, стала перерождаться.

Был провозглашён противоречащий процессу роста благополучия в стране, лозунг: «По мере приближения к коммунизму классовая борьба будет усиливаться».

Это не укладывалось ни в какую логику. Классовая борьба была в основе революции и в период после неё. Предполагалось, что она, по мере преобразования общества, будет убывать, и со временем прекратится вовсе, а государственные органы тоже отпадут. Но это «усиление классовой борьбы» было провозглашено сверху, очевидно, Сталиным, и «стало проводиться в жизнь», а точнее – стало оправданием террора, репрессий.

В результате вместо роста благополучия, мирной жизни, дружбы народов, возникли террор, репрессии, – лагери, тюрьмы, массовые убийства, ни в чём не повинных людей, в массе преданных делу революции.

Невероятный подъём, слепая вера вождям революции, уверенность в избранном пути и позволили совершить это массовое, непостижимое, невиданное преступление, в итоге которого был уничтожен цвет нации, между народами страны не стало должной дружбы, возникли неприязнь, враждебность, «холодная война» с другими странами. Всё это сдерживалось атомным противостоянием великих держав.

Надежда наладить всё реформами, «перестройкой» провалилась. Страна распалась на независимые государства. Советский строй сменился капиталистическим.

Попытались сохранять дружелюбие и сотрудничество, создав «Содружество независимых государств» (СНГ). Но и оно оказалось непрочным.

Если при советском строе, в Советском Союзе, опорой была Российская федеративная республика, то теперь именно Российскую Федерацию винили и винят во всех бедах, как в ближнем зарубежье, так и страны Запада, – во всём мире.

Так получилось в результате, что тот народ, который сам больше всех пострадал от террора, кровавых репрессий, теперь оказался обвинён всеми.

Ряд соседей стали особенно враждебны, в частности, страны Прибалтики, Грузия, и тепреь – Украина.

Подготовленный США внутренний переворот в Украине перерос в невиданный геноцид её Юго-Востока и, в конечном итоге, – в откровенную, открытую вражду стран Европы и США, привёл к санкциям по отношению к России.

[Перечитваю это перед изданием, в середине 2019 года. И как будто сейчас написано. Ничто ничуть не улучшилось. – Авт.]

До этого были попытки обвинять Россию в репрессиях, голоде со стороны Украины и ряда других соседних стран. Некоторые страны ближнего зарубежья всячески стремятся отмежеваться от России, её влияния, русского языка, притесняют живущих там русских.

Всё это обострилось в Украине в 2014 году и привело опять США и Россию к серьёзному обострению отношений, фактически – на грани войны.

Есть основания рассматривать, что даже если бы всё при Ленине было бы так же, как и было, а его преемником был бы другой, например, Киров, то не было бы этого террора, репрессий. Возможно, не было бы Гитлера и Второй Мировой войны, не было бы и развала Советского Союза. Всё пошло бы совершенно иным, более благополучным, путём.

А что же делать теперь? Можно ли сделать что-нибудь ещё для улучшения ситуации?

Кто-то может оценить, что войны XX века, репрессии и блокада были не более страшны, чем то, что теперь происходит в Украине. И тем не менее…

Написав это предисловие, в связи с обострением ситуации в мире, я оставил содержание книги без всяких изменений. Я попытался объяснить, что её значение не уменьшилось. Быть может, оно несколько изменилось, но, возможно, даже возросло, ибо происходящему сейчас могут быть интересны исторические параллели.

Перечитывая перед изданием, я ещё кое-что и уточнил, и добавил, поместив добавленное в квадратных скобках, оставив дату написания книги прежней.

[И тут же добавляю, позже, и поэтому – в квадратных скобках.

Спешу поделиться отзывом, уже пришедшим, до издания книги, от читателя, ознакомившегося с её содержанием: