От репрессий к свету

Но в конце предисловия ещё раз подчеркну важную особенность. Я сделал всё, и считаю в сложившейся ситуации это особо правильным, чтобы те мнения, та правда, которые высказываются и доказываются, не были в книге моим личным мнением и доказательством. Такому делу последнее, абсолютное, слово может сказать только суд. Но в книге – коллективное мнение большого количества самых авторитетных личностей, которое автором только представлено читателю, который сам не смог бы это собрать и так детально разобрать. По замыслу, должен быть обратный эффект: представленный материал в совокупности должен однозначно доказывать именно необходимость окончательного вердикта по этому важнейшему и трагическому периоду в истории России.

А что касается объёма книги, то исходите из того, что в судопроизводстве дело по лишь одному преступлению иногда занимает десятки томов. А здесь – дело невероятных масштабов! Так что три тома – ешё и не много!

Итак, после этого обстоятельного предисловия читателю должно быть совершенно ясно, в чём особенности этой книги. Должно быть понятно и то, что перу автора, чьё имя на титульном листе книги, по сути дела и принадлежат-то только это предисловие, рассказ о себе и незначительные по объёму комментарии.

Но главное заключается в том, что автор книги собрал воедино самое убедительное из всего многообразия написанного и скомпоновал должным образом, ну, и для цельности ещё добавил два исторических очерка. Если бы не это, и повести, и записки были бы изданы поотдельности. И эффект от такого издания был бы существенно меньше. Теперь же у автора книги есть однозначное убеждение, что сделано всё, что только можно было сделать, и именно тогда, когда это оказалось максимально возможно и наиболее полезно.

Среди тех, кто будет читать эту книгу, будут симпатизирующие России. Такие прочтут написанное здесь с удовлетворением. Но будут и такие, кто к России относятся недобрым образом. Им придётся тоже признать всем очевидную правду. А дальше, если они всё-таки решат доказывать обратное, то будут отдавать себе отчёт, что преследуют какую-то цель. Их нечестность будет понятна и их окружающим.

В конце этой книги приложением помещены отзывы о ранее изданной книге о блокаде. Судя по ним, книга о блокаде и эта книга должны быть изданы большим тиражом, размещены в интернете и переведены на другие языки. Они помогут восполнить пробел в информации о России XX века, из-за которого так плохо относятся к России многие в других странах, да и некоторые сами россияне.

Наступило время это вредное наследие прошлого искоренить.

Я искал место, где лучше поместить нижеследующую цитату. И такого места не нашёл поэтому помещаю её в конце предисловия. И делаю это с такой оговоркой:

Подобные же воспоминания могли бы написать и многие другие люди, поскольку пережили не меньше. Но по разным причинам они этого не сделали, а сделал это именно я. А вот эта цитата из высказываний одного из таких переживших, – выдающегося актёра Юрия Яковлева («Теленеделя». Russian TV-guide. 28 апреля – 4 мая 2014.):

«Почти все мои родственники погибли в аресты 37-го года, кто-то умер сосланным в Казахтан, в тюрьме, другие были расстреляны. Мой родной дядька подвергся репрессиям в 34-м и был расстрелян. В общем, мало хорошего. А так, детство было безмятежное, особенно довоенное детство. Но в 13 лет, когда началась война, детство сразу кончилось…»

Вот отсюда я и вижу, что этот человек, и сотни, тысячи, сотни тысяч, пережил то же, что и я. Это и дало мне все основания описать своё и подкрепить это высказываниями других, чтобы потом те, кто это не пережил, могли постичь, что же такое это было. И это надо сделать каждому.

Сейчас, в отличие от прежних времён, практически все известные лица выступают с рассказами о себе в различных средствах массовой информации. При этом многие из них, подобно Яковлеву, кратко сообщают о себе и о своих родственниках, – что они были жертвами сталинских репрессий. И так выглядит, что то, как тогда было, всё всем известно, и отношение к нему однозначное. Но ведь это – не так! Вот я и решил восполнить пробел.

Перед самым изданием я решил вставить этот абзац.

В отличие от большинства книг, автору этой книги не надо держать читателя в напряжении, и только в конце открыть то, что он припас именно для конца. Наоборот, чем лучше читатель будет всё понимать с самого начала, тем полнее он проникнется его содержанием.