От революционного восторга к… (СИ)

На крыльце стояли двое часовых, а вокруг носилось слишком много офицеров, чтобы подходить ближе.

На мое счастье, начальник гарнизона уважать себя заставил, и прибыл в присутствие в салоне открытого легкового автомобиля неизвестной мне марки, а не в пролетке, которые, одна за другой, проезжали по улице. Заметив автомобиль, я подобрался поближе, а когда авто замерло, не доехав до крыльца, а присутствующее вокруг, многочисленное воинство замерло, отдавая честь и поедая глазами прибывшее начальство, я «рубанул» строевым шагом, навечно вбитым мне в подкорку за время срочной службы, а, не дойдя до, недоуменно глядящего на меня, генерал-майора Бонч-Бруевича, пару шагов, встал смирно и вскинул руку к обрезу фуражки.

— Ваше превосходительство, разрешите обратится?!

— Вы не солдат? — генерал вяло ответил мне на приветствие и теперь смотрел на меня в полном недоумении.

— Никак нет, Ваше превосходительство!

— И не офицер?

— Когда-то носил звание капитана милиции Мексиканских соединенных штатов.

За моей спиной доносилось злобное сопение — если это спохватилась охрана генерала, то они проспали великолепную попытку покушения со стороны германской агентуры.

— Чего вы хотели, господин капитан милиции?

— Прошу вас, ваше превосходительство, уделить мне пять минут для приватного разговора. Если через пять минут вы скажете, что тема разговора вам не интересна, я сдамся вашим офицерам и приму любое наказание за свою дерзость.

— Что сейчас мешает вам принять наказание? — брат видного большевика, и по некоторым версиям, главный разработчик октябрьского переворота, усмехнулся в усы.

— Наверное вот это? — я разжал ладонь и показал французскую гранату — «лимонку», которую я до этого сжимал в кулаке.

— Забавно. — хмыкнул генерал: — Хорошо, мы с вами поговорим.

— Прошу. — я, не глядя, протянул назад, где столпились, забывшие как дышать, офицеры гранату и «браунинг» из кобуры.

Глава 10

Глава десятая.

'13. В военных округах, не находящихся на театре военных действий, все военнослужащие в свободное от занятий, службы и нарядов время имеют право отлучаться из казарм или и с кораблей в гавани, но лишь осведомив об этом соответствующее начальство и получив надлежащее удостоверение личности.

«ДЕКЛАРАЦИЯ ПРАВ СОЛДАТА»

Апрель одна тысяча девятьсот семнадцатого года.

— Прошу вас, ваше превосходительство, отойдем немного в сторону — я сделал приглашающий жест, генерал хмыкнул и прошел несколько шагов.

— Слушаю вас, молодой человек.

— Ваше превосходительство, меня зовут Котов Петр Степанович, в последнее время я исполняю обязанности руководителя примерно половины отделов народной милиции Санкт- Петербурга. В силу должности приходиться с заниматься и немецкими агентами, так как у нашей военной контрразведки не до всего руки доходят. — Я достал из кармана газету, в которой была заметка о разоблачении милиции гнезда германских шпионов. В ходе работы с различными источниками информации мне удалось установить, что Германский Генеральный штаб готовит наше неудачное летнее наступление…

— Что значит — готовит наше летнее наступление? — вскинулся генерал-майор.

— Это значит, что они его ждут и принимают все возможные меры, чтобы оно состоялось. Они абсолютно точно знают настроение личного состава действующей армии, а также тыловых частей, и не сомневаются, что русский генералитет размажет артиллерию равномерно по известным местам прорыва, после чего бросят пехоту на неподавленные позиции германцев и австрийцев. С учетом того, что русское наступление не согласовано по времени с наступлением войск Антанты, германцы, маневрируя резервами, легко отобьют наступление Русской Армии, выбив «под ноль» наиболее мотивированные части, типа ударников, после чего основная масса солдат, да и офицерский состав, особенно из набранных в последнее время только за наличие хоть какого-то образования, выпускников школ прапорщиков, будет полностью деморализована…

— Господин начальник чего-то там, ваше время истекло, а кроме пространных рассуждений шпака о стратегии, которые сейчас легко прочитать в любой газете, я ничего не услышал.

— Вы хотите конкретики, господин генерал –майор? Пожалуйста! В начале мая, вследствие демонстраций, перешедших в столкновения между солдатами запасных полков и относительно устойчивыми частями по поводу позиции Временного правительства в отношении продолжения войны, Львов испугается и снимет с должностей военного министра и министра иностранных дел, назначив на место Гучкова адвоката Керенского, а на место Милюкова — какую-то проходную фигуру.

Эти беспорядки будут инспирированы германскими агентами, так как они считают, что назначение на ключевой пост краснобая Керенского, который спит и видит себя президентом Российской республики, значительно ослабят Россию. Кстати, основной организующий силой в этих беспорядках будут большевики, в числе которых состоит ваш любезный брат…

— Вы хотите сказать… — генерал, покраснев от злости, шагнул ко мне, но я выставил вперед раскрытые ладони в примирительном жесте.