От Рима до Сицилии. Прогулки по Южной Италии

В лице Роджера мы впервые встречаем симпатичного Отвиля, веселого, взбалмошного молодого человека, которому нравилось дразнить своего властного и, возможно, надутого старшего брата. Он не однажды заставил герцога помотаться по горам Калабрии. И как же приятно, что после долгого рассказа о кровавых событиях, мучениях и сражениях мы наконец наталкиваемся на очаровательную любовную историю. Похоже, что, прежде чем уехать из Нормандии, Роджер влюбился в молодую женщину по имени Юдит. Она была близкой родственницей Завоевателя и не могла считаться ровней бедному юному Отвилю. Юдит приехала в Италию со своим опекуном, который, очевидно, спасался от гнева Завоевателя. Роджер немедленно на ней женился и увез в свой замок, в Милето, на северо-западном побережье Калабрии. Виталий злорадно описывает это событие. Он сообщает, что Юдит (Юдифь) была монахиней в монастыре Святого Абрульфа. Она устала от монотонной спокойной жизни, нарушила обет и уехала в Италию, где вышла замуж за Роджера Отвиля, который понятия не имел о ее прошлом. Виталий также делает чудовищное предположение, что Юдифь осталась бесплодной из-за того, что вызвала неудовольствие божественного супруга.

Роджер и Юдит были счастливы; по крайней мере, известно, что она рыдала, когда он оставил ее в Милето и отправился в одно из своих сицилийских приключений. В последующем он брал жену с собой. Они перебрались через Мессинский пролив и захватили самый высокий город Сицилии — Троину. Здесь они несколько зимних месяцев выдерживали осаду, и Роджер, вспоминая впоследствии об этих событиях, сказал, что у него и у Юдит был только один плащ, который они, стараясь согреться, носили по очереди. Как и полагается хорошей норманнской жене, Юдит исполняла обязанности караульного и обходила сторожевые посты на крепостных стенах. Они питались кониной и всем тем, что могли украсть во время ночных вылазок.

В последние годы Роберт Гвискар посвятил себя завоеванию Бари, последнего византийского оплота в Италии, а Роджеру предоставил покорение Сицилии. Изо всех врагов, противостоявших норманнам, сарацины были самыми опасными и организованными. Интересно, например, узнать, что в бой они ходили с корзинами, в которых сидели домашние голуби (птиц кормили зерном и медом). Голуби должны были приносить в штаб новости. И как типично по-норманнски вел себя Роджер: после победы он захватил вражеских голубей, окунул бумагу в кровь сарацин и отправил птиц домой с этим мрачным посланием. Бари пал в 1071 году после мужественного сопротивления: осада города длилась три года. В следующем году пал Палермо. Победный марш по улицам сицилийских городов возглавил Роберт Гвискар. Рядом с ним шагала Сигельгаита. С момента первого появления братьев Отвилей в Италии минуло тридцать шесть лет. За это время они изгнали византийцев и готовы были покорить сарацин. Начался второй акт их потрясающей эпохи.

Амбиции Роберта Гвискара взлетели до небес. Несмотря на то что ему шел седьмой десяток, он был силен и страшен. Почему бы не напасть на Константинополь, не скинуть с трона императора Алексея I и не увенчать собственную голову византийской короной? В 1081 году он переправил армию и флот через Адриатику. Авангардом командовал Боэмунд, его сын от первого брака. Роберта сопровождала Сигельгаита. По сравнению с этой авантюрой — завершись она успехом — вторжение норманнского герцога в Англию показалось сущей мелочью. Гвискар едва разместил свою армию на территории, известной сейчас как Албания, когда на Рим и на папу Григория VII обрушилась беда. Минуло четыре года с тех пор как папа отлучил императора Генриха IV и к тому же заставил его лезть в гору (если верить легенде — по снегу) к замку Каносса между Моденой и Пармой, где в это время находился папа, чтобы просить прощения. Прощение было даровано, но только после того, как император, словно кающийся грешник, прождал его три дня. Желая отмщения за доставленное унижение, Генрих шел на Рим, чтобы скинуть с трона Григория, а тот послал норманнскому вассалу клич о помощи.

Клич дошел до Гвискара лишь на следующий, 1082 год. Но, как только он его получил, хотя момент был выбран крайне неудачный, Гвискар немедленно откликнулся. Поклявшись душой покойного отца, что не будет ни мыться, ни бриться, пока не доберется до Италии и не поможет Григорию, он оставил свою армию на Боэмунда и поспешно пересек Адриатику. В Южной Италии он собрал ужасное войско норманнов, сарацин и калабрийцев для разграбления Рима. Они прибыли в мае 1084 года и узнали, что армия императора бежала, а папа по-прежнему томится в тюрьме замка Святого Ангела. Гвискар освободил Григория, а затем позволил своему войску предать Рим мечу и огню. Как пишет Аанчиани: «Несчастный город сделался сценой ужасов, в сравнении с которыми нападение вандалов кажется милосердным».