От романа-к гурману. Хозяйственные постройки...("Сделай сам" №4∙2003)

На рассвете первого сентября открывались городские ворота, и под колокольный звон, удары в реут (старинное название колоколов. — Прим. автора), собиралось в Кремле множество народа к «действу многолетнего здравия».

Предварительно на Соборной площади, между Архангельским и Благовещенским соборами, устраивался широкий рундук — помост с царским местом, сооруженным в виде шатра. Он красочно оформлялся и ограждался узорной железной решеткой. Рундук покрывали персидскими или турецкими коврами или наволокой — дорогой тканью. В этот торжественный день царь являлся народу в сопровождении знатных бояр и дворовых чинов, причем все в роскошной одежде, которая переливалась и играла золотом и серебром, драгоценными каменьями.

Патриарх со свитой в великолепном парчовом облачении выходил из западных ворот Успенского собора, когда из дворца начиналось царское шествие. Их выход сопровождался колокольным звоном.

На помостах, установленных у Благовещенского и Архангельского соборов, стояли, по знатности и состоянию, в расшитых золотом и серебром кафтанах стольники, стряпчие, жильцы. Между Благовещенским и Успенским собором располагались стольники младших разрядов, дьяки; рядом, вдоль площади — полковники, головы, полуголовы — войсковые начальники стрельцов в цветных кафтанах. Места на паперти Архангельского собора выделялись также иноземным послам, гостям с русских окраин — донским и запорожским казакам и другим знатным приезжим. Здесь же, вдоль площади выстраивались стрельцы с ружьями, знаменами, барабанами — все в праздничном облачении, причем каждая сотня отличалась своим цветом кафтана и его отделкой. Заполнив свободные места, в основном на Ивановской площади, притихнув и вытянув шеи, толпился простой люд.

Патриарх тем временем совершал молебен «О начатии нового лета» перед вратами Успенского собора. По окончании службы к нему подходил царь, принимал благословение и выслушивал здравицу в свою честь. Затем поочередно поздравляли царя и патриарха — духовные власти, бояре, светские сановники и знатные вельможи. Стрелецкие полки и народ «ударяли челом», и только тогда царствующая особа ответствовала всех присутствующих милостивым словом.

Семен Летопроводец, воздуй новый огонь!

Настоявшись и насмотревшись вдоволь, народ медленно и шумно расходился. На этом празднество не кончалось. Вечером москвичи шли в гости или у себя принимали гостей. Испокон веку вечера эти носили чисто семейный характер. Молодые и старые сходились на посиделки, как правило, к старшему в роду. Сидели до петухов, «с тишиною и скромностью встречали новое лето».

Так проходило летопровождение в Москве. А как выглядела встреча нового года, скажем, в других краях, селах, деревнях? На Руси каждая местность имела некоторые расхождения с московскими обычаями, поэтому показать общую картину празднования новолетья просто невозможно.

Но вот как описывает ее в «Заметках о крестьянском быте» Николай Васильевич Гоголь. «Первое сентября известно под именем Семена дня, Семена Летопроводца — от празднуемого в этот день святого Симеона Столпника. Нестерова летопись свидетельствует, что в Киеве был древний храм Симеона Летопроводца. С Летопроводца, говорят поселяне, начинается бабье лето или лето на проходе. Летопроводец, как будто русский Янус, провожал старое и встречал новое лето…

В селениях около Москвы тушат огонь в избах, а с восхождением солнца вздувают новый. С этого дня наступает осень, начинают засиживать вечера в деревнях. Бабы принимаются за пряслицы и за веретена, ибо хлебная уборка уже кончена… В Семенов день, делавши выезд на обыкновенную осеннюю охоту за зайцами, и, севши на лошадей, прежде чем ехать в поле, псари кричали слово: «Восяй!» С Семена дня по деревням, кроме посиделок, сопровождаемых песнями и сказками, делаются опашки, братнины, ссыпчины, где всем миром варится пиво, стряпаются кушанья для пиршества, и народ веселится, хоть иногда природа смотрит сентябрем, а не россыпью… День Летопроводца считается губительным для мух, блох и тараканов. Похороны мух составляют у молодых людей род праздника. Серпуховские девушки и молодки хоронят мух и тараканов в гробиках из свеклы и редьки, а тульские — тараканов в щепках. На мушьи похороны являются сидевшие взаперти красавицы, нарядясь как можно лучше, погребают докучливых насекомых с притворным воплем, а женихи выглядывают себе в это время невест».

Сведения по этнографии и фольклору Николай Васильевич Гоголь черпал не только из научных трудов Снегирева, Сахарова, Терещенко, но и из непосредственного общения с самим народом.

Так как Русь была аграрной страной, то даже на Семенов день приходилось начало нового цикла сельскохозяйственных работ — последний посев, начало уборки урожая: «До обеда сей-паши, а после обеда от холода руками маши». Вечером, как описывал Н.В. Гоголь, гасили свечи, лучины, огонь — все, кроме лампадок. С рассвета раздували новый огонь. Им топили печи в избах и банях, а на засидках зажигали от него свечи да лучины.