От рождения до костра

Его имя вошло в историю. Тьягараджа прожил всю свою жизнь в небольшой деревушке Тирувейяр. Окутанная легендами и преданиями река Кавери разливается здесь широко и привольно, в нее впадают четыре притока. В старинном брахманском роду великого композитора любовь к музыке была необычайно велика. Отец Тьягараджи был шиваитским бхактом — приверженцем Шивы. Свое имя Тьягараджа получил в честь местного деревенского божка, защитника и хранителя золотистозеленых полей, раскинувшихся вдоль Кавери.

Местные жители с гордостью рассказывают, что быстрые воды священной реки оттачивают не только камни — они делают умы обитателей здешних мест острыми, словно лезвия бритвы. Иначе чем объяснить, что именно в этих краях родился гениальный математик-самоучка Рамануджан, а вблизи этих мест вырос один из крупнейших философов Азии Шанкарачария (VIII в. н. э.)?

Здесь же расцвел талант прославленного Тьягараджи. Возможно, свои способности он унаследовал от деда, незаурядного импровизатора и придворного музыканта. Когда закончилось традиционное для брахманского сына образование и талант юного Тьягараджи стал набирать силу, выяснилось, что благосостояние семьи ухудшилось. С тех пор композитору многие десятилетия сопутствовала нищета.

Южноиндийская музыкальная традиция достигла высочайшего своего выражения и расцвета в творчестве Тьягараджи. Благодаря ему светская музыка получила мощный импульс к дальнейшему развитию и отошла от храмовой, веками живущей почти без изменений. Тьягараджа значительно расширил систему par, наполнил их дыханием реальной жизни, народными напевами. Не безучастное божество, а человек занял место главного героя в музыке композитора. Для этого Тьягараджа должен был вступить в труднейший спор с тысячелетней традицией, сломать ее и предложить нечто принципиально новое — задача, которая по плечу лишь великому из великих, ибо требовалось создать совершенство.

Тьягараджа чувствовал, сколь трудна и непостижима тайна совершенства, он мучительно искал собственный путь к нему, шел сквозь неизведанное, навстречу смутно угадываемому идеалу. И тогда, когда ему показалось, что в своих поисках он уже зашел в тупик, ему открылась простая истина: совершенство, которое он так долго искал, его идеал — это нечто постоянно изменяющееся.

Красота вовсе не заключена в чем-то застывшем, даже если это фигура Шивы, вершащего свой космический танец. Пусть для божества одно движение — всего лишь миг в бесконечности бытия, но для всего живого — это смена многих поколений. Тьягараджа интуитивно угадал, что поиски ускользающей сущности совершенства длятся бесконечно, всю жизнь. В конечном счете и поэт-бхакт, страстно ищущий путей, ведущих к слиянию с божеством, неосознанно стремится к идеалу прекрасного, а найдя его, сам растворяется в искомом, его поиск закончен, цель достигнута.

Для истинного поэта поиски совершенства отражены в его стихах о боли, страданиях и счастье человека, у музыканта — в звуках мелодии, в которой слышны колыбельные песни, крики погонщика волов, мольба нищего, плач ребенка. Музыка, считал Тьягараджа, не только помогает человеку в поисках идеальных отношений, она должна идти дальше — жить для человека, помогать ему. Каждый пройденный этап для истинного музыканта — это всего лишь крошечная ступенька на «лестнице», ведущей к высотам идеальной гармонии, тысячью нитей связанной с реальной жизнью. Настоящий поэт и композитор не может успокоиться, даже достигнув необозримых высот совершенства. Успокоение — смерть для творца музыки. А что может быть нелепей на века застывших звуков?

Тьягараджа прекрасно понимал, что многие храмовые гимны давно исчерпали себя. Жизнь рождала тысячи новых красок, сочетаний звуков. Эти волнующие ритмы грозили безвозвратно уйти, раствориться в шедших на смену им новым. И если не привести в стройную систему красоту быстротечной жизни, она навсегда растает во времени и никогда не дойдет до сердец будущих поколений. Выстраданный опыт прошлого следует передать потомкам.

Однако храмовые мелодии прошлых веков для этой цели казались слишком абстрактными, столетия безжалостно остановили их развитие. Следовало преодолеть их существенный недостаток — стремление утешить верующего с помощью умозрительного божества. Новые времена требовали иной музыки.

Свое внимание Тьягараджа обратил на образ божественного Рамы, созданного человеческим воображением, близкого и понятного каждому индусу. В эпическом сказании «Рамаяна» слились воедино победы, падения, поражения и торжество человеческого духа.