От саванны до дивана. Эволюционная история кошек

Само собой разумеется, что вы получите много лишних снимков, даже если поставите фотоловушку на кошку. Я понял это, когда разместил камеру у себя во дворе. В объектив регулярно попадали сурки, хомяки и сойки. А иногда даже олени и койоты.

Среди этих фотографий попадаются и весьма забавные: белки в прыжке с вытянутыми вперед на манер Супермена лапами, мама-опоссум, на которой гроздьями повис целый выводок, парочка наглых енотов, застигнутых врасплох в тот самый момент, когда они занимались созданием следующего поколения маленьких бандитов.

Но иногда эти снимки рассказывают кое-что о природе того вида, который вы изучаете. Порой кошки на них запечатлены с добычей в зубах, и это помогает понять, чем они питаются. А во время одного из исследований в кадр попали кошки, которые на удивление спокойно подпустили к себе оленя и даже позволили ему себя полизать.

Появление фотоловушек произвело революцию в наблюдении за популяциями скрытных представителей кошачьих, которые живут в отдаленных труднодоступных местах. В результате ученые смогли оценить размеры популяций 25 видов малых кошек. Наибольшая по плотности популяция диких кошачьих была зарегистрирована в Южной Африке на огороженной забором территории вокруг нефтехимического предприятия, площадь которой составила около 80 квадратных километров. На каждый квадратный километр там приходилось по одному сервалу. К таким же показателям приближаются и некоторые популяции оцелотов. У остальных же видов плотность популяции составила меньше одной особи на квадратный километр.

Плотность популяции кошек Нахлаота в 2000 раз превосходит концентрацию сервалов вблизи нефтезавода; количество кошек, которых Мирмович насчитала у маленького мусорного бака, намного превышает число сервалов на квадратный километр южноафриканской саванны. Неудивительно, что домашние кошки сильно отличаются по своей социальной организации от равных им по размеру диких представителей кошачьих.

^Сервал

У львов плотность популяции в отдельных случаях достигает таких же высоких показателей, как и у некоторых представителей малых кошек, но при этом она всегда значительно ниже, чем у бездомных домашних кошек. На первый взгляд может показаться, что это противоречит предположению, что социальное поведение у львов и домашних кошек связано с высокой плотностью их популяций.

Однако львы и другие большие кошки во много раз превосходят по размерам представителей мелких видов кошачьих, им необходимо больше ресурсов: пищи, воды, укрытий, пространства, — а поэтому и жить им приходится довольно рассредоточенно. Кроме того, добыча больших кошек тоже гораздо крупнее. И поскольку мыши значительно превосходят по численности таких животных, как, скажем, зебры, на каждый квадратный километр площади приходится меньше кошек, которые охотятся на крупную добычу.

По этой причине сравнивать львов с сервалами совершенно бессмысленно. Чтобы понять природу львиной социальности, нужно сравнивать их с другими крупными кошками. Тогда мы увидим, что у львов популяция гораздо плотнее по сравнению с их сородичами, что, конечно же, является следствием изобилия дичи на африканских равнинах.

Но и здесь есть одно исключение. Местами численность леопардов тоже бывает довольно высокой. Почему же тогда они не объединяются в прайды? Ответ опять же сводится к защите. На открытых просторах африканских саванн прайд леопардов вряд ли выстоит в схватке с прайдом более крупных львов. Поэтому им не остается ничего другого, как жить поодиночке и затаскивать добычу высоко на дерево, подальше от приземленных львов и гиен[33].

Хотя другие кошачьи лишены преимущества жить с нами под одной крышей и питаться тем, что мы им предлагаем или выбрасываем на свалку, их жизнь тоже определяют самые разные обстоятельства. Если доступность пищи приводит к изменениям в социальной организации домашних кошек, то подобной же гибкости можно ждать и от остальных видов.

И некоторые намеки на то, что так оно и есть, в самом деле имеются. Размер львиного прайда варьирует в зависимости от доступности пищи и достигает своего минимума в таких районах, как пустыня Калахари, где еды крайне мало. По некоторым утверждениям — впрочем, ничем не подтвержденным, — ныне вымершие берберийские львы, которые обитали на севере Африки, никогда не жили в прайдах.