От Савла к Павлу. Обретение Бога и любви. Воспоминания

Помню, как мы с родителями в огромной лодке весело плывем по Волге до местечка, называемого Улейма. С нами еще одна большая семья с детьми, прислугой. Погода – великолепная: светит солнце, поют птицы, летняя природа сияет во всей своей нетронутой красоте. Лодка пристает к берегу, и все радостно наслаждаются гулянием в тишине леса. Прислуга разжигает самовар, готовит пикник из привезенных с собою продуктов.

И вот мы все уже вокруг богато уставленного стола, нас фотографируют. Этот снимок я берегла всю жизнь, показывала его своим друзьям, детям и внукам, говоря им: «В начале нашего века, когда я была еще младенцем, были и у нас в семье годы счастья и радости. Смотрите, как мы все прекрасно и скромно одеты: девочки – в белых длинных платьицах, мужчины – в пиджаках, несмотря на лето, ибо снять сюртук в обществе дамы считалось неприличным. А дамы – в огромных шляпах с цветами, пышных платьях с длинными рукавами… Даже прислуга – в фартуках с кружевом, в лентах и бантах. Все богато, но скромно, пристойно. Нельзя было иначе. Ни пьянства, ни грубых шуток, ни песен диких, ни жестов вольных. Да, все держали себя, как будто ходили пред лицом Господа».

Пикник на Дивной горе. Зоя – вторая слева, крайний слева – ее папа Вениамин Федорович, мама Мария Георгиевна – крайняя справа. 1906 год

Про Бога забыли! Поэтому недолго сияло наше счастье. Враг рода человеческого не дремал. Надо усердно молиться, защищая свое счастье от козней вражеских. А кто не стоит на страже своей души, не призывает ежедневно, ежечасно на помощь силу Божию, на тех, как темная туча, находят всевозможные искушения.

Пресвятая Богородица защитит тех, кто к Ней обращается. В молитвах к Ней есть такие слова: «Радуйся, всех искушений, от мира, плоти и дьявола находящих, попрание!»

Но, видно, мало у нас молились. Нас, детей, никто не научил еще молиться. Пошли в семье раздоры, неудовольствия, слезы. В чем было дело – младенцы не понимали, но горе у нас было налицо: мать наша, Мария Георгиевна, уезжала от семьи надолго, желая быть в финансовом отношении самостоятельной и независимой от мужа. Она решила выучиться на врача и завести свой зубоврачебный кабинет. Отец наш ее не отпускал, сказав, что не даст ей на это денег, а в дальнейшем не будет обеспечивать жизнь супруги в Москве, куда наша мать решила уехать на два-три года.

Однако мама не послушалась и уехала. Детское горе не поддается описанию! Хотя была у нас в доме и прислуга, и нянька, и горничная, но… без хозяйки в доме мы все осиротели. Любимой нашей игрой стали «горюны».

Горюны

Коле – три года. Мы садились рядом на диван и, прижавшись друг к другу, начинали поочередно изливать свою детскую скорбь в коротких фразах:

– Бедные мы детки, одни мы остались!

– Уехала наша мамочка!

– Нам так скучно без мамы!

– Никто нас не пожалеет!

– Никто нас не целует, не ласкает!

– Никому-то мы не нужны!

– Папу мы почти не видим!

– Папа приходит поздно, усталый!

– Нет мамы – не с кем поговорить!

Сидим так – и причитаем, и плачем. Доведем себя до горьких слез, обнимемся и рыдаем.

Но вот пришло от мамы письмо. Рая уже читала по складам, письмо было на ее имя. Сестра прочла:

– «Дети, попросите отца выслать мне денег. Я очень нуждаюсь, денег на билет домой у меня нет. А на Рождество я могла бы приехать, повидать всех вас, очень скучаю. Мама».

Мама Зои Мария Георгиевна с сыном Колей

В тот же вечер, дождавшись возвращения отца из больницы[1], мы наперебой просили его выслать нашей матери денег. Просили мы горячо, со слезами, но отец резко ответил:

– Не надо было маме уезжать. Я предупреждал, что денег я ей высылать не стану.

Больше приставать к отцу мы не смели. Однако мы решили сами собрать деньги и выслать их маме. Но где их взять? Мы и считать-то деньги еще не умели.

Бегая без присмотра по улицам, мы видели, что в одном месте города принимают кости животных и дают за них какие-то монетки. Тогда мы решили собирать по оврагам и помойным ямам кости и сдавать их. Предоставленные сами себе нашей нянькой, надеющейся на наше благоразумие, мы стали усердно лазать по канавам, откосам, кустарникам, собирая в мешок объеденные собаками кости животных. Найденные кости мы мыли в лужах, скребли, очищали, сушили, складывали в мешок, затем слабыми ручонками тащили мешок с костями в пункт, где их у нас охотно принимали, давая нам за них какие-то медные монетки.

Но где же нам было прятать денежки? Для этого мы разрезали крышку детского барабана и опускали в щелку монетку за монеткой. Вскоре барабан наш отяжелел и весело позвякивал медью, когда мы с радостью его трясли. Мы собирались наполнить барабан доверху и усердно трудились. Как быть дальше – мы не знали.

Однажды в нашу детскую комнату зашел отец. Случайно взгляд его упал на забытый нами на столе барабан. Отец удивился его тяжести и тому, что внутри барабана звенели монеты.

– Откуда в барабане деньги? – спросил отец.