От себя не эмигрируешь, не сбежишь в пу́стынь, себя не обманешь…

Людей, которые понимают выделенные выше курсивом положения, причём понимают не «абстрактно-словесно», а жизненно-конкретно, осознанно внося свой деловой вклад в восстановление полноты суверенитета общества, в России с её населением от 70 до 146 миллионов (по разным неофициальным и официальным данным) по самым оптимистичным оценкам в пределах 10 000. И среди них нет министров, депутатов федерального уровня[38], членов совета федерации, нет и членов рабочей группы по подготовке изменений конституции: именно по этой причине материалы парламентских слушаний 28 ноября 1995 г. по Концепции общественной безопасности[39] не были востребованы, потом преданы забвению, а ныне некоторые должностные лица настаивают на том, что и самих парламентских слушаний вообще не было и их материалы — фальсификат.

Т.е. в стране нет идейно сплочённой, организованной и самоорганизующейся компетентной политической силы, которая бы могла в исторически короткие сроки изменить конституцию необходимым образом и вывести страну в режим устойчивого и безопасного общественного развития.

Именно в таких обстоятельствах многие хотят, чтобы в России политика осуществлялась в таком стиле:

Глава государства и другие должностные лица публично провозглашают цели политики, пути и средства их достижения; регулярно отчитываются о том, что и как делается для достижения этих целей, рассказывают без прикрас о достижениях и неудачах; анализируют причины неудач, а не замазывают их и не назначают виновных; создают и всячески поддерживают развитие общественных объединений в самых различных социальных группах общества для осуществления совместного аналитического, научного труда, выявления и разрешения проблем общества; используют в своей деятельности труды этих общественных объединений, формируют интерес к изучению наук; выявляют различными способами способных к управлению и преображению среды индивидов; создают условия, когда общество участвует в различных советах и делах государственной важности. работают с обращениями граждан страны по их существу и учитывают критику и предложения граждан в своей деятельности, давая гражданам ответы, а не отписки в стиле «государство в лице любого должностного лица всегда право, а вы некомпетентны или клевещете»; кадровый корпус государственной власти пополняется за счёт привлечения для работы в ней инициативных граждан, чьи критические замечания и предложения признаются жизненно состоятельными и полезными как обществом (это главное), так и носителями должностных полномочий в органах государственной власти.

Но все, кто этого желает, не задумываются о том, что такой стиль ведения политики, который можно назвать «открытым стилем», «открытой политикой», в условиях глобализации в её исторически сложившемся виде:

   ● возможен только для суверенного государства, имеющего одной из целей своей внутренней политики сделать суверенным в преемственности поколений всё общество, но и в этом случае он возможен даже не во всех аспектах внутренней политики, не говоря уж о внешней политике, в которой, как давно уже всеми признано, недопустимо болтать лишнего[40] (а о существовании глобальной политики большинство вообще не подозревает, а те, кто что-то подозревает, понимают глобальную политику неадекватно — в смысле, близком к «Протоколам сионских мудрецов»);

   ● невозможен для «элитарно»-корпоративного государства в толпо-«элитарном» обществе;

   ● и тем более невозможен в том случае, если государство стремится к восстановлению своего суверенитета в его полноте.

В толпо-«элитарном» обществе политика в открытом стиле невозможна, поскольку её проведение разрушительно в отношении самого толпо-«элитаризма»: открытость политики предполагает признание «элитой» своей паразитической и эксплуататорской сущности по отношению к простонародью, что вызовет явное недовольство в обществе, породит желание перемен и политическую активность соответствующей направленности, в которой будет иметь место как созидательная составляющая, так и деструктивная (вплоть до терроризма).

Если же открытая политика будет направлена на искоренение толпо-«элитаризма», то «элита» с нею не согласится и будет ей противодействовать, начиная с физического персонально адресного подавления и уничтожения неприемлемых для неё политиков и общественных деятелей, нарушивших «элитарно»-корпоративную этику, а в наиболее «тяжёлых случаях» — путём порождения фашисткой диктатуры, как последнего инструмента защиты своей вседозволенности и социального статуса.