От себя не убежишь (СИ)

— Даш, ты — хорошая. — она тяжело вздохнула. — Но сестру свою совсем не знала. Она никому ничего не рассказывала, а если и рассказывала, то это была либо ложь, либо это было выгодно самой Оле. — Юля перевела взгляд на окно, словно погружаясь в воспоминания. — Она даже со мной общалась, потому что ей это было выгодно. Да и с кем ей ещё общаться? Дружить с ней никто не хотел, а мы были знакомы с детства, и я как-то к ней привыкла. Вот и общалась. У Оли был довольно-таки тяжёлый характер. Со многими она была заносчивой. Считала себя лучше всех. Это мало кому из детей понравится. Да и взрослым тоже. Но это касалось только тех, кого она считала бесполезными. То есть невыгодными для неё. Для учителей, родителей, работодателей, клиентов она была ангелом во плоти. Предупредительная, обходительная пай-девочка. — Юля хмыкнула. — И, мне кажется, никто, кроме меня, не знал ее настоящую.

— Как это? — я не могла поверить своим ушам.

— А вот так. — девушка посмотрела на меня. — Оля была хорошей актрисой, только со мной она чаще всего была собой. Даже иногда делилась своими открытиями. Но полность правду о ней даже я не знала. Она очень умело умела уходить от неудобных для нее вопросов. И знаешь… — Юля немного замялась, словно решая, нужно ли мне это знать, но потом всё же решилась. — Она тебе завидовала.

— Чему завидовала? — не поняла я.

— Твоей силе. Твоей работе. Твоим связям…

Чему там завидовать, я не понимала. У меня было практически всё как у всех.

— Какими открытиями Ольга с вами делилась? — подал голос Стрельцов, отвлекая меня.

— Ну она делала из трав разные составы. Сочетала несочетаемое. И иногда получалось что-то невообразимое. К примеру…

Юля не договорила. Где-то в глубине квартиры послышались детские голоса и плач.

— Извините, мне нужно идти. — сказала Юля, направляясь на выход из кухни. — Да и ничего я не знаю о делах Оли. О своих планах она никогда не распространялась. Захлопните за собой дверь пожалуйста.

Она ушла к детям, а мы со Стрельцовым на выход. Не так я представляла это разговор. Совсем не так. И что мне теперь делать со всем этим?

Глава 11

Мы вышли из подъезда. У меня в голове был такой раздрай, мне нужно было обдумать всё, что сегодня узнала.

— Даш… — начал оборотень.

А я была на взводе и не хотела ни чьих комментариев.

— Заткнись, Стрельцов! Пожалуйста. — вспылила.

Но оборотень сказал не то, что я ожидала:

— Я просто хотел сказать, что поехали отвезу тебя домой.

Ну вот. Зря на него наорала. Но я умею признавать ошибки.

— Извини. — повинилась. — У меня просто нервы сдают.

Стрельцов кивнул, принимая моё извинение.

— Ну что, поехали? — повторил он.

— Нет. — покачала я головой. — Мне нужно прогуляться.

Оборотень некоторое время смотрел на меня, словно что-то обдумывая, но настаивать на своем предложении не стал.

— Как хочешь. — сказал он. — Если что, звони.

— Хорошо. — пообещала ему.

Стрельцов кинул на меня ещё один долгий взгляд и пошел к своей машине, а я развернулась и пошла в парк неподалеку. Парк был старый и большой. Там должны быть укромные места, а я как раз хотела побыть одна. Купила у входа в парк шаурму, так как ела я последний раз утром (чай со Стрельцовым не в счёт), а уже было четыре часа дня, и пошла искать укромный уголок.

Чтобы найти такой, мне пришлось пройти почти весь парк. Но зато местом я была довольна. Здесь была старая лавочка и открывался вид на старый зелёный пруд. Сюда не доходил парковый шум, и создавалось ощущение, что ты отрезан от мира и находишься где-то в лесу. Сразу пришли на ум мои прогулки по лесу с Малышом. А с воспоминаниями о собаке, пришла грусть. Я скучала. Нужно было что-то придумать, чтобы перевезти Малыша сюда.

Расположившись на лавочке, я доела шаурму, запила ее купленной там же водой и погрузилась в свои мысли. Стал ли для меня открытием рассказ Юли? Скорее нет, чем да. Я не настолько глупа и доверчива. Я многое видела, но предпочитала просто закрывать на это глаза. Мне казалось, я была должна сестре. Она была ещё по сути ребенком, когда погибли наши родители, а я не смогла ей их заменить. После ее смерти все усугубилось. Я возвела ее в разряд мучеников, считая непогрешимой. И вот мне напомнили, что это не так. Выйдя от Юли, я злилась. Этим и объяснялся мой срыв на Стрельцова. Я злилась на то, что образ сестры, придуманный в моей голове и укрепившийся за последний год, пошатнулся, и я не знала, что с этим делать.

Признать, что сестра была далеко не идеалом? Разве я могу? Я помню, как она родилась. Мне часто приходилось играть с ней, когда взрослые уходили по своим делам. Я помню, как она росла… Хотя в одно место эту лирику. Она! Была! Моей! Младшей! Сестрой! Точка. Я принимала ее, какая она есть. Я любила ее. И теперь ее нет.

Но чтобы разобраться во всем, кажется, я должна буду раскопать еще сколько-то там неприятных сюрпризов. Готова ли я к этому? Вопрос, на который я не знала ответа. Но был ли у меня выбор? Конечно, нет! Я обязана разобраться в этой истории, чтобы найти убийцу и покарать.