От сессии до сессии

— Девчонки! Вы что? Когда речь идет о спасении человека, все средства хороши. Может быть, мы поступим неэтично, если не сообщим родителям, какую глупость собирается сделать их дочь. Потом родители будут же нас винить. «Вы всё знали и видели. И не сообщили. Подруги еще называются! Что же вы ее не удержали у края пропасти?» Нет! Никаких колебаний не может быть! Хотя если у вас есть другие варианты… Ну, что вы замолчали? Предлагайте! Вот то-то же! Нечего вам больше предложить.

Вариантов не было. Сели писать письмо. Каждое предложение обсуждали, редактировали. Хотелось так, чтобы и удар был не слишком сильным и в то же время родители оценили всю опасность ситуации. Получилось две страницы убористого почерка. Перечитали. Заменили некоторые слова. Добавили наилучших пожеланий. Вера чуть-чуть подпустила слезу. Она представила, что она мама и вот получает такое письмо. Для родителей как никак это все-таки горе, если родное чадо сворачивает на кривую дорожку.

Рита из Кемеровской области. Это рядом почти за углом. Поэтому не прошло и недели, как дверь в их комнате без стука растворилась и на пороге предстали два незнакомых взрослых человека. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы не догадаться, кто это такие.

Мужчина огляделся. Комната ему понравилась. А что? На окнах шторочки, чисто, кровати аккуратно заправлены, табаком не пахнет и пустые бутылки по углам не стоят. Сразу видно, что живут не перекати-поле, а серьезные девушки, будущие ученые.

— Вон как живем! — подытожил он.

— А Риточка-то где? — спросила мама. — Вы вон все на месте. А она где гуляет? И время-то уже позднее. Чего же она так каждый вечер допоздна гуляет? Может, и вообще не приходит ночевать?

— Вы не беспокойтесь! У Риты сегодня лингафон.

— Кого? — возмутился отец. — Это еще кто-такой? Иностранец поди или чучмек какой-нибудь?

— Это кабинет, где совершенствуются в знании иностранного языка. Да что вы стоите? Проходите! Садитесь! Устали же с дороги! А Рита сейчас придет. Может быть, с минуты на минуту.

Родители стали устраиваться. Разделись, переобулись в домашние тапочки. Из объемной сумки стали доставать продукты: баночки с вареньем, соленьем, свертки с разной снедью. Занимаясь этим, расспрашивали про Риту: насколько это у нее серьезно или блажь, дурость какая, и что это за фрукт, из-за которого она такую глупость выказывает.

Девчонки вздыхали. Всё очень серьезно. Страшно становится за нее.

За разговорами и готовкой стола быстро пролетело время. За окном уже смеркалось. Вот вернулась Рита и застыла на пороге, как будто увидела не родителей, а доисторических ископаемых. Некоторое время она стояла, как бы не решаясь войти.

— Ма? Па?

Но мама уже обнимала дочь и мочила ее лицо и шею слезами. И при этом наглаживала ее по плечам и спине.

— Что без телеграммы? Как снег на голову!

— А ты, дочка, садись к столу! Попотчуйся нашим деревенским! Наверно, уже и вкус забыла.

Рита была скованной. Никак не могла разуметь, что же так неожиданно принесло маму и папу. Строила разные догадки: от просто захотелось до чего-то случилось экстраординарное. Вскоре всё раскрылось. Мама завыла и запричитала, как деревенская баба на похоронах:

— Что же ты, дочка, удумала? Да как тебе такое только могло в голову прийти? А о нас ты подумала? Да что же ты моей смерти прежде времени желаешь? Я уже третью ночь не сплю.

У Риты дрожали руки. Такой подавленной, растерянной подруги ее еще не видели.

— Я это… девчонки…

Поднялся отец.

— Где это… у вас тут покурить можно?

Девчонки разрешили покурить у открытой форточки. Не идти же ему в фойе, где обычно курят студенты? Докурив, он плюнул в ладошку и в слюне затушил бычок, который потом полетел в форточку. После этого, успокоенный, он вернулся к столу и грузно опустился на стул.

— Как же так, дочка, — проговорил он. — Мы же так тобой гордились. Ты школу закончила с золотой медалью. В деревне о тебе как говорят? И как же мы теперь будем смотреть людям в глаза? Решила и нас заодно опозорить? Нехорошо получается.

— Что я сделала такого?

— Что ты вытворяешь? Задумала переводиться. Два года отучилась почти и опять на первый курс. Из тебя такой же ботаник, как из меня балерина. Ты корову-то никогда в жизни не доила. А что твой суженный-ряженый? Что это за фрукт такой? Где ты его откопала? Ты бы послушала, что о нем говорят! Хорошо, что ты ему неинтересна. А то бы обрюхатил уже и все дела! Вот и вся твоя учеба на этом накрылась.

— Ты чего говоришь, отец?

— Прости, дочка! Я пожил и знаю все эти дела. Как говорится, дурное дело нехитрое.

— Вам, девочки, большое спасибо!

Рита поднялась и поклонилась.

— Удружили! Нечего сказать! Надо было еще в политбюро написать или в ООН! Не додумали?

— Ты на них не наезжай! — повысила голос мама. — Девчонки молодцы! Они за твою судьбу беспокоятся. Спасибо вам, девочки! Вот такими и должны быть настоящие подруги.

Подруги покачали головами.

— Значит так!

Папа положил кулаки на стол. Кулаки были внушительными. Не интеллигентскими.