От сессии до сессии

Писк и визг детенышей, резвящихся неподалёку, уже не привлекают. В иное время я, может быть, увязалась вслед за весёлой разнопёстрой компанией, похитившей от нас Боровичка, перезнакомилась бы со всеми, потискала бы, кого можно. Но прямо сейчас не могу заставить себя встать. Резвятся себе малыши и резвятся. Без меня, пожалуйста. И хор-рёк этот гадский на то и хорёк… тьфу, на то и мерзавец, чтобы, в конце концов, быть наказанным самой судьбой, торжествовать и произносить пафосные речи я не собираюсь. Достаточно, что и его, наконец, долбанула по кумполу Карма, пусть не та самая, что пометила женщин из семейства Иглесиас, но какая разница? Главное, что каждому досталось по делам его. Нет у меня больше эмоций, ни положительных, ни отрицательных, а будить не вижу их смысла.

Прикрыв глаза, пытаюсь улечься на ствол поваленного дерева, служащего мне до сей минуты скамьёй. Ничего, оно достаточно толстое, мне места хватит… В ответ на обеспокоенный оклик Маги бормочу лишь:

— Что-то я устала. Простите, я тут немного… отдохну.

— Откат в чистом виде, — слышу голос Аркаши. — Ну, ты подумай, как её сморило! Ничего страшного, поспит сутки-другие и встанет бодрячком. У неё вообще хороший механизм восстановления: все стрессы гасит сном. Помочь, Мага?

— Спасибо, я справлюсь.

Нахлынувшее отупение чувств не приглушает удовольствия от того, что меня берут на руки. Я даже успеваю вяленько обхватить своего ненаглядного за шею. Приятно, да. Взрослому человеку редко выпадает шанс попроситься «на ручки», к тому же в силу объективных причин мужчинам удача в этом деле не светит, всё больше молоденьким девушкам. Вот и мне немного перепало.

Лёгкое потрескивание и шорох в воздухе, как при открытии портала…

Мягкая постель, вожделенная, долгожданная, и подушка под щёку, подушка…

— Книга! — успеваю пробормотать перед тем, как окончательно отключиться. — В рюкзаке! Подарить малышам. Пжалст…

Слышу в ответ:

— Я понял, милая. Отдыхай.

Всё. Теперь можно и вырубиться.

…И кто меня просил мечтать когда-то о сладком сне без сновидений? Таком, чтобы провалиться в него — и очнуться не раньше, чем через сутки, с осознанием отдыха и блаженной пустоты, ничем не тяготящей? Пустота оказывается серой, тягучей, давящей безразличием ко всему, в том числе и ко мне, как составной части «всего». И настолько въедливой, что, проснувшись, я продолжаю нести в себе это равнодушие, пропитавшись им от маковки до пяток. Ни заботы и внимание Маги, ни хлопоты невесть откуда взявшихся дочек не могут вывести меня из нездорового транса. Умом-то я всё понимаю, а вот вынырнуть из этого состояния не могу. Какое там, мне даже из постели вылезать неохота! Так и лежу себе в комнатушке на чердаке, иногда в полудрёме, иногда рассеянным взглядом исследуя дощатый потолок…

Впрочем, мимоходом, опустив веки, приветствую Аркашу. Тот появляется в поле зрения ненадолго, изучает меня взглядом, чтобы бросить обеспокоенному Маге:

— Ничего страшного. Чем крупнее зверь при первом обороте, тем большая встряска для организма. А тут ещё этот переросток напасть пытался… Сплошные нервы. Пусть отдыхает до утра.

— А потом? — напористо спрашивает тот.

— А потом мы закинем ей какую-нибудь приманку и вытащим из этого состояния. Впрочем, может и не понадобиться, Ваня сильная, сама справится. И не дёргайся так, почти все через это проходят. Забыл?

К моему великому облегчению, они уходят, оставляя меня в покое, в тишине и в одиночестве, за что я безмерно благодарна. Немного тревожит одно: впереди — очередная ночь, и коротать её, созерцая унылую серую хмарь, больше не хочется. Не нравится мне это Нечто или Ничто, слишком уж затягивает. Как трясина.

Именно этот, в общем-то, иррациональный страх оказывается первым шажком на волю из того кокона, в который я сама себя упаковала. В конце концов, обережница я или где? А обережницы хоть терпеливы и хорошо воспитаны, но вертеть собой никому не позволяют. Даром, что ли, Тим-Тим потратил на моё обучение время и силы? Поэтому, не дожидаясь тягомотных видений, вспомнив его науку, делаю над собой усилие…

И кое-как встаю с постели, разгоняя кровь по обленившемуся телу. Первым делом тащусь к окну, впустить ночную прохладу. Поёживаясь, брожу по комнате босиком, чтобы озябнуть как следует. Уже бодренько, покрываясь мурашками от холода, взбиваю подушки, встряхиваю одеяло. Продрогнув окончательно, захлопываю окно и, натянув кусачие вязаные носки, ныряю в постель. На самом деле, я не маюсь дурью: просто порой, чтобы заснуть быстро и крепко, достаточно озябнуть как следует, а потом согреться. Методика проверенная, рекомендую.

…И, закрыв глаза, почти тотчас оказываюсь в опостылевшем мне туманном царстве. Но ничего, я к этому готова.