От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику

Гробница была для египтянина, таким образом, не саркофагом, не склепом в нашем смысле слова, а домом. В ней навечно поселялся умерший, его мумия, статуя и его душа. Рядом с городами вырастали их молчаливые двойники-некрополи, куда постепенно переселялись жители. Умершие цари господствовали над этими некрополями в своих пирамидах. Но, в отличие от простых смертных, фараоны получили привилегию восходить из пирамиды ввысь, в царство богов. Уже не просто Ка, «астральное тело», а сама душа – Ба – фараона имела право пребывать в сонме высших существ.

В период Древнего царства посмертная судьба человека определялась главным образом состоянием гробницы и заупокойным культом. Поэтому строительство гробниц было главнейшей заботой тех египтян, которым средства позволяли соорудить себе вечный дом. Фараоны начинали строить гробницы с первых дней правления, а многие вельможи в древнеегипетских документах указывали на сооружение усыпальницы как на важнейшее событие своей биографии.

Именно эту атмосферу всеобщего декаданса и хочет передать в своем первом романе «Тень палача» Дж. Вулф. Описывая жизнь главного героя Севериана, писатель довольно точно воссоздает психологию подростка-сироты, который, в силу обстоятельств, должен жить в некой странной гильдии палачей, где с детских лет людей готовили к служению довольно страшному искусству: мучить, а затем мастерски, тонко, с болью и без нее забирать у своих жертв жизнь.

Мальчики, принадлежащие этой своеобразной гильдии палачей, – сироты. Их родителей, чаще всего знатных вельмож, самих лишили жизни в этих стенах, а затем погребли в красивых склепах, которые и становятся местом для игр и развлечений. Описание склепов в романе Дж. Вулфа создает ощущение целого города мертвых, неких домов, где продолжают жить души умерших. Именно в один из таких склепов и любит приходить юный Севериан и подолгу смотреть на фамильный герб, изображающий плывущий корабль. У Севериана создается полное ощущение, что погибшие родители его покоятся именно здесь и что они продолжают с ним общаться и после смерти. Примечательно, что почти у каждого юного воспитанника гильдии палачей есть свой особый склеп-дом, где он также ищет общения с родителями. Дж. Вулф здесь явно пытается воссоздать особый тип психики, особый тип мировоззрения, где общая идея Смерти оказывается весьма созвучной с древнеегипетской концепцией.

По мере развития сюжета Севериан вынужден покинуть гильдию, т. к. совершил самое страшное преступление: вместо того, чтобы по всем законам искусства палача уготовить своей жертве медленную и мучительную смерть, юноша влюбился в прекрасную заключенную и даровал ей смерть скорую и безболезненную. Отметим, что восприятие смерти как простого перехода из одного живого состояния в другое также берет свои корни в египетской мифологии. Проступок Севериана как раз и заключается в том, что он пренебрег своими магическими обязанностями палача, который либо ускоряет, либо замедляет этот переход.

Впрочем, в дальнейшем эпопея уже не так строго следует канонам египетской мифологии. При чтении у читателя создается впечатление, будто автор стремится использовать не одну, а сразу несколько мифологических систем для создания особой атмосферы декаданса и распада, царящих на всей планете Урт.

К жанру «фэнтези» можно отнести и книгу известного современного прозаика Нормана Мейлера «Вечера в древности» (1983). Эта книга словно выпадает из общего контекста творчества известного прозаика. Н. Мейлер, заявивший о себе как о мастере еще послевоенной книгой «Нагие и мертвые» (1948), в основном принадлежал к такому направлению в современной американской литературе, как журнализм. Так, его документально-репортажная книга «Песнь палача» (1979) стала настоящим международным бестселлером и получила Пулитцеровскую премию. На ее основе вскоре был снят фильм, также получивший всеобщее признание. Сам Н. Мейлер свою «Песнь палача» назвал «романом подлинной жизни» («а true llife novel»). Такая ориентация автора на правду факта вроде бы не позволяла перейти в сферу так называемого чистого мифотворчества. Поэтому тем более примечательно неожиданное обращение писателя к египетской мифологии. Рассматривать книгу «Вечера в древности» как простую иллюстрацию из Мифологического словаря вряд ли возможно. Главным героем данного повествования является некий египтянин, который неожиданно просыпается в своей усыпальнице в качестве «астрального тела Ка» и начинает свои скитания. Жизнь людей теперь дается через призму этой блуждающей души и поэтому обретает свой философский смысл.