От Шекспира до Шоу: Английские писатели XVI—XX вв.

Успех «Пиквика» был огромным. К концу издания тираж романа возрос… в 100 раз. В провинции огромная толпа ждала дилижанс, привозивший из Лондона новые выпуски «Пиквика». Владельцы модных магазинов по-своему реагировали на успех книги: появились шляпы, гетры, трости «Пиквик».

Внезапное горе прервало работу над книгой: умерла 17-летняя Мэри Хогарт, сестра жены Диккенса и его большой друг. Диккенс был в отчаянии. Он не мог рассказывать о веселых похождениях Пиквика в таком душевном состоянии, и очередной выпуск романа не вышел. Читатели нервничали, семейства Диккенсов и Хогартов пришли в ужас: от труда Чарльза зависело их существование. Теща Диккенса нашла верный тон: она просила его вернуться к творчеству ради Мэри, ради памяти о ней — ведь Мэри так любила его книги!

Диккенс взялся за перо вновь. Мэри навсегда осталась для него идеалом, а ее смерть — самым тяжелым воспоминанием. В романе «Приключения Оливера Твиста» появились страницы о тяжелом заболевании Роз Мейли, но Роз выздоравливает. Это было не просто тяготение к счастливому концу, это была мечта о победе жизни над смертью.

Потекли годы, создавались роман за романом: «Жизнь и приключения Николаса Никльби» (1839), «Лавка древностей» (1841), «Барнеби Редж» (1841), «Мартин Чезлвит» (1844), «Домби и сын» (1848), «Дэвид Копперфилд» (1850), «Холодный дом» (1853), «Тяжелые времена» (1854), «Крошка Доррит» (1857), «Повесть о двух городах» (1859), «Большие ожидания» (1861), «Наш общий друг» (1865). Незаконченным остался последний роман — «Тайна Эдвина Друда» (1869). Были созданы циклы рассказов — «Рождественские рассказы» (1843–1846) — и очерков — «Американские заметки» (1842). Одновременно Диккенс издавал журналы, организовывал любительские спектакли и сам играл на сцене, занимался благотворительной деятельностью. Особенно тревожила его судьба больных и престарелых писателей, художников, актеров. Организацией помощи людям искусства, борьбой за их права Диккенс занимался всю жизнь.

В 1842 году Диккенс с женой отправились в Америку. Диккенсу хотелось взглянуть на разрекламированную заокеанскую республику и решить, много ли она лучше английской монархии. Беспокоила его возрастающая эмиграция английских бедняков в Америку, волновало его и рабство негров.

В Америке Диккенса ждала восторженная встреча. В порту навстречу кораблю бежали по пояс в воде какие-то люди, размахивая пачками газет. Диккенс думал, что это продавцы газет, но оказалось, что это их редакторы. Менее смелые бегали по набережной и кричали: «Диккенс! Диккенс!»

Писателю устроили торжественный прием, его пригласил к себе президент, богатейшие предприниматели угощали его обедами, в его честь устраивались банкеты. Но Диккенс приехал не для того, чтобы видеть парадную сторону Америки, у него была своя программа, не предусмотренная хозяевами. Он посещал больницы, тюрьмы, трущобы, сумасшедшие дома; рядом с пышными пирами богачей перед ним открывалось дно социальной жизни. Затем он объявил, что поедет в южные рабовладельческие штаты. Его отговаривали, пугали плохим состоянием железных дорог, возможной катастрофой, длительностью пути. Диккенс был непреклонен. Он совершил эту поездку, и она подтвердила его отрицательную оценку американской действительности.

Вернувшись, Диккенс написал «Американские заметки» — цикл очерков об Америке. Ему необходимо было сказать правду англичанам об этом заокеанском «рае», куда они стремились, не найдя счастья и верного куска хлеба у себя на родине. Диккенс писал о многом: об ужасах трущоб, где резвятся крысы, а люди встают поутру с грязных тюфяков, чтобы уступить место другим, пришедшим с ночной смены; об ужасах одиночного заключения в «образцовых» американских тюрьмах; об обманутых иммигрантах, погибающих от малярии на болотах; и самое главное — о рабстве негров, о чудовищном надругательстве над людьми. Писал он о некультурности большинства американцев, об их привычке жевать табак и выплевывать его, куда придется. Американские журналы и газеты подхватили с обидой именно эти обвинения и стали кричать, что Диккенс оклеветал Америку, что он на все смотрел глазами «своей дамы», своей избалованной жены. Ссора с Америкой была серьезной и длительной. Впрочем, она не мешала американским издателям молниеносно публиковать каждый новый роман писателя и не платить ему ни доллара из громадных доходов, полученных от его книг.

Ради здоровья детей Диккенс с семьей подолгу жил в Италии, Швейцарии, Франции. Но писал он только о своей родной Англии, о туманном Лондоне, о чудаках чисто английского склада, о горе и нищете английских бедняков. И, закончив очередную главу «Домби и сына», он ходил по ночному Парижу и плакал — о том, что на родине только что умер Поль Домби, маленький мальчик, созданный его фантазией.