От Шекспира до Шоу: Английские писатели XVI—XX вв.

Объяснение Джен в любви принимает характер смелой декларации о равенстве. «Или вы думаете, что я автомат, бесчувственная машина?.. У меня такая же душа, как у вас, и такое же сердце… Я говорю с вами сейчас, презрев обычаи и условности и даже отбросив все земное…»

Узнав, что ее возлюбленный женат, Джен уходит из его дома и скитается без гроша по большим дорогам. Ей приходится ночевать в поле, под стогом сена. Никто не пускает ее под кров, она не может добыть хлеба даже в обмен на дорогую шейную косынку. В стране безработных и бездомных бедняк вызывал у сытых людей только подозрение в воровстве и обречен был на голодную смерть.

Современного читателя может удивить поведение Джен Эйр. Ведь мистер Рочестер связан брачными узами с буйной сумасшедшей и по английским законам не может развестись с ней. Его несчастие и искренняя любовь к Джен должны были бы сломить сопротивление девушки. Он предлагает уехать с ним в Италию, где никто не знает о его беде, и счастливо прожить с ним за границей до конца дней. О своей больной жене он будет продолжать заботиться. Что же мешает Джен принять его предложение?

Конечно, Шарлотта Бронте остается здесь дочерью своего века, когда всякий неофициальный союз считался позором и преступлением. Но можно понять и Джен Эйр: это очень гордая и чистая натура; мысль о том, что всю жизнь придется лгать, быть вдалеке от родины, зависеть от прихоти деспотичного человека, невыносима для нее. И она предпочитает нищету и разлуку.

Необычайный успех романа объясняется и той смелостью, с которой писательница рисует чувство любви; даже передовые писатели-мужчины той эпохи (Диккенс и Теккерей) не решались на такое изображение. Тем более неожиданным для английской публики был голос подлинной страсти, прозвучавший со страниц романа, написанного женщиной, провинциальной гувернанткой. У Рочестера это страсть, сметающая все преграды, у Джен — страсть, вступившая в борьбу с обостренным чувством долга.

Сюжет романа связан с романтической традицией; он не очень правдоподобен, хотя, возможно, в этом скрыто и своеобразное обаяние. Сказалось чтение готических романов и произведений романтиков. Замок Рочестера, скрывающий мрачную тайну, внезапные появления ужасной женщины (его жены), прерванная свадьба, полученное героиней богатое наследство, пожар, в котором гибнет жена Рочестера и его замок, счастливый конец — все это вполне соответствует канонам увлекательного романтического романа. В образе Рочестера, очень сильном и ярком, тоже ощущаются романтические, байронические черты.

Но Шарлотта Бронте остается реалисткой в самом главном — в правдивом и типичном изображении социальной среды, социальных отношений и человеческих характеров. Дочь священника, она не остановилась перед убийственной сатирой на духовенство. Наиболее отталкивающий образ в романе — священник Броклхерст, попечитель Ловудского приюта, истязатель обучающихся там девочек-сирот. Его жестокость соединяется с лицемерием: он приказывает наголо остричь маленькую кудрявую девочку, чтобы в ее сердце не закралась суетная гордость. Он без конца разглагольствует о необходимости скромности и смирения, а в это время в зал входят его жена и дочери в роскошных туалетах.

Шарлотта Бронте — блестящий мастер пейзажа. Она видела мир глазами художника (недаром же она и была не только писателем, но и художником). Прекрасны и бесконечно разнообразны набросанные в ее романах ландшафты родной северной Англии. К. Маркс во время пребывания в окрестностях Манчестера пишет 10 июня 1869 года своей дочери о горах, «окутанных той голубой дымкой, которой так восторгается Керрер Белл».[29]

Элизабет Гаскелл (1810–1865), жена манчестерского священника, очень хорошо изучившая быт рабочих, горячо им сочувствовала и мечтала им помочь. Она не была революционеркой, выход из классовой трагедии видела на пути примирения и взаимных уступок рабочих и фабрикантов. Власть имущим она пыталась открыть глаза, рассказывая правду о рабочем классе, о его страданиях и нуждах. Она считала себя истинной христианкой и не понимала, почему богатые прихожане ее мужа или критики в журналах именуют ее социалисткой и коммунисткой. Но ее лучшие книги, из-за которых поднималась буря в печати («Мэри Бартон», «Руфь», «Жизнь Шарлотты Бронте»), сыграли немалую роль и для развития социализма в Англии, и для развития английского реалистического романа. Самой лучшей ее книгой был роман «Мэри Бартон. Повесть из манчестерской жизни». Он вышел в свет в 1848 году на гребне наивысшей волны чартистского движения, одновременно с «Домби и сыном» Диккенса, «Ярмаркой тщеславия» Теккерея, «Джен Эйр» Ш. Бронте. Огромный подъем общественного движения, накал социальных страстей вызвали к жизни эти блестящие образцы английского романа.

«Мэри Бартон» — первый в Англии роман из жизни рабочих, первый роман о чартистском движении. «Тяжелые времена» Диккенса были написаны на шесть лет позднее, причем Диккенс, несомненно, испытал влияние Э. Гаскелл.