От шелка до кремния. 10 лидеров, которые объединили мир

В результате Цзинь пала, а монголы взяли под свой контроль северо-восточную часть Китая, в том числе современный Корейский полуостров. Они уничтожили десятки городов, убили тысячи солдат и мирных жителей, использовали пленных в качестве живых щитов или проводников. Истории о зверствах монгольской армии распространились по всей Средней Азии и дошли до Северной Европы, где посол одной из мусульманских стран рассказывал, что из костей убитых складывались горы, что земля была скользкой от месива человеческих останков и что шестьдесят тысяч девушек спрыгнули с высоких стен Чжунду, только чтобы не попасть в руки монголам[10].

Чингисхан вернулся в Монголию, полагая, что Цзинь как вассальное государство теперь будет вечно выплачивать ему дань. Но этого не произошло, и монголам пришлось вернуться через несколько лет, чтобы забрать свое. Опыт, полученный от сделок с Си Ся и Цзинь, научил Чингисхана не верить обещаниям; в будущем он поменяет стратегию и станет присоединять и оккупировать завоеванные государства.

Сначала атакуй, потом планируй

Примерно через десять лет после первого нападения на Китай Чингисхан начал заглядываться на арабские страны. В его первоначальные планы не входил захват новых территорий и управление ими; его интересовала только торговля. В 1217 году он отправил делегацию из ста мусульман к шаху Мухаммеду с предложением заключить официальный торговый договор. В ту эпоху в Хорезме, где правил шах, велись нескончаемые гражданские войны. Когда делегация Чингисхана прибыла на границу, местный правитель схватил его людей и посадил в заточение как шпионов. Разгневанный Чингисхан отправил к шаху, имевшему самую большую власть в регионе, трех гонцов с требованием вмешаться. Но вместо того чтобы удовлетворить запрос Чингисхана, шах казнил его посланников, а мелкий правитель последовал его примеру и убил всех остальных.

Разъяренный Чингисхан уединился на вершине холма и три дня с непокрытой головой воздавал молитвы Вечному Синему Небу, приговаривая: «Не я зачинщик беды той; даруй мне силу свершить отмщение»[11]. Чингисхан свято верил в духов: так он поддерживал моральные силы или даже оправдывал свои действия.

Около 1219 года Чингисхан вторгся в Хорезм. К тому времени монголы переняли осадные технологии китайцев: в их арсенале были огромные луки, тараны, осадные лестницы и примитивные огнеметы. Стремительная конница в сочетании с тяжелой артиллерией могла быстро сломить любую защиту.

Выступая войной на арабские страны, Чингисхан не знал, во что это выльется. Война охватила всю Евразию вплоть до Восточной Европы, потому что с каждым новым захваченным городом аппетиты воинов росли. Разочарованный малой данью, полученной от Китая, Чингисхан в качестве поощрения хотел завладеть более богатыми западными территориями. Какими бы ни были его мотивы, факт остается фактом: Чингисхан напал на цивилизацию, сравнимую по уровню развития с Китаем и на столетия опережавшую Монголию.

На исламских землях жили арабы, тюрки и персы. Они уже сменили папирус на бумагу. В городах процветали книжные лавки, у богатых семей были большие домашние библиотеки. Арабы перевели греческих и индийских классиков, на идеи которых опирались в своих исследованиях во всех областях науки – от архитектуры до медицины. Однако интеллектуальные достижения не помогли им объединиться против монголов, которые в течение всего пяти лет после падения Хорезма захватили множество городов от Афганистана до Черного моря, в том числе Гургандж[12] (Туркмения), Нишапур (Иран), Мерв (Туркменистан), Мултан (Пакистан) и Самарканд (Узбекистан).

Кампания против мусульман велась с беспрецедентной жестокостью даже по меркам монголов. Солдаты Чингисхана убили десятки тысяч людей в Китае, но в исламских странах жертв было во много раз больше. Монгольская армия делила местное население на тех, кто может пригодиться империи, и тех, кого следовало убить. Во избежание политического сопротивления в будущем Чингисхан обезглавил социальную структуру общества, истребив аристократию, как он это сделал ранее в монгольских степях. Мишенью становился каждый человек, если он происходил из знатного рода или был богат.