От шелка до кремния. 10 лидеров, которые объединили мир

В конце 1956 года Мао решил разрядить политическую обстановку в Китае. Он провозгласил новый политический курс, открывавший дорогу свободе слова, произнеся: «Пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ»[430]. Однако всего через два месяца, придя в ужас от объема обрушившейся на него острой критики, Мао начал жесткую контркампанию. Миллионы интеллигентов, чиновников и даже рабочих и крестьян лишились своей репутации, став «правыми элементами», десятки тысяч людей оказались в тюрьме. Несмотря на готовность экспериментировать с экономикой, когда дело касалось политики, Дэн Сяопин придерживался догм. Он был против «ста цветов» с самого начала и всецело поддержал репрессии[431]. У него не было опыта демократического управления, и он искренне полагал, что заносчивой интеллигенции, вставшей на пути у трудолюбивых членов правительства, досталось по заслугам.

Дэн не раздумывая поддержал и следующую крупную идеологическую кампанию, которая получила название «Большой скачок». Кампания была запущена в 1958 году как программа резкого увеличения промышленного производства до уровня США и стран Европы. Мао ставил чрезмерно амбициозные и абсолютно недостижимые цели по наращиванию производства стали, угля, электричества, и очень скоро «Большой скачок» превратился в мегаломаниакальную попытку вылепить идеальное социалистическое общество. Мао попытался уничтожить деньги и загнать всех крестьян в народные коммуны, где никто не имел личной собственности. Все они должны были жить в общежитиях и носить одинаковые синие штаны и робы. Последствия такой политики не заставили себя долго ждать. Например, когда Мао приказал коммунам наращивать производство стали в домашних плавильных печах, крестьяне, чтобы достичь поставленных целей, плавили мотыги и плуги, забыв про урожай.

Чем безумнее становилась политика «Большого скачка», тем сложнее прагматикам вроде Дэн Сяопина было ее поддерживать. Дэн и некоторые другие высокопоставленные чиновники выезжали в сельскую местность, где их встречали бескрайние заброшенные поля и толпы голодных жителей. В 1962 году Мао признал, что программа провалилась, и поручил Дэну Сяопину и Лю Шаоци, занимавшему пост председателя КНР, заняться восстановлением экономики. Мао обещал не вмешиваться в решение повседневных вопросов, и Дэн приступил к внедрению изменений. Прежде всего он запросил у чиновников реальные, а не завышенные ради выполнения плана показатели и похоронил идею массовой мобилизации населения для наращивания показателей промышленного производства. «Неважно, черная кошка или белая, если она может ловить мышей — это хорошая кошка»[432], — сказал он на партийном собрании. По инициативе Дэн Сяопина были расформированы крупные коммуны и восстановлены некоторые из частных хозяйств[433]. Он закупил за рубежом большие объемы продовольствия, израсходовав на это скудные запасы иностранной валюты, сделанные Мао. Он сократил субсидирование убыточной тяжелой промышленности. Он объявил войну коррупции, которая как ржавчина разъедала партию. Он восстановил в должности некоторых руководителей, лишившихся своих постов во время репрессий «ста цветов», и всеми силами старался вернуть боевой дух партии.

Наблюдая за политикой Дэн Сяопина и ростом его авторитета, Мао начал сомневаться в том, что его когда-то надежный помощник по-прежнему верен ему и идеям революции. Поэтому, как только экономика воспряла духом, он задумался о восстановлении своего видения идеального социалистического общества. Мао понимал, что у Дэн Сяопина свой взгляд на то, что является эффективным на практике, и ему бесполезно поручать выполнение этой задачи. По мнению Мао, Китаю следовало вернуть первоначальный идеологический пыл. С этой целью в 1966 году он начал Великую пролетарскую культурную революцию, которая приведет к массовым арестам врагов Мао, на долгие годы погрузит страну в экономический хаос и обречет на международную изоляцию. На этот раз в числе врагов окажется и Дэн Сяопин.

Домашний арест, ссылка, изоляция