От шелка до кремния. 10 лидеров, которые объединили мир

Задолго до того, как Темучжин стал Чингисханом, существовало немало маршрутов, связывавших Китай со странами Ближнего Востока, в том числе морской торговый путь в Индийском океане. Все эти сухопутные и водные дороги получили общее название «Шелковый путь». В торговых городах, таких как Генуя, Багдад и Самарканд, сформировался предприимчивый класс купечества, представители которого, перемещаясь по этим дорогам, распространяли достижения технологии и искусства — от гончарных изделий эпохи Сун до персидской мебели, инкрустированной золотом и серебром. Торговцы перевозили по Шелковому пути лошадей, рис, печатные книги и другие товары, а рядом с ними по тому же пути двигались богомольцы, искатели приключений и послы. Они обменивались опытом в строительстве дорог и кораблей, новыми идеями, обсуждали новые торговые инструменты, как, например, бумажные деньги, новые формы займов и торгового товарищества, новые стандарты весов и мер. Вдоль Шелкового пути проходил культурный и религиозный обмен.

Политика поставила под угрозу этот процветающий перекресток миров: центробежные силы разъединяли центры власти Европы, исламского мира и Китая. Правители, авторитет которых был прежде непререкаем, вдруг стали встречать сопротивление региональных властей, также стремившихся получить власть и богатство, и страдали от столкновений культур и религий. Чингисхан оказался в этом водовороте, ведомый скорее страстью наживы и, как вы скоро убедитесь, чувством мести, чем стремлением к великим достижениям.

В первую декаду XIII века, когда более оседлые и раздробленные китайские и арабские общества были заняты отражением нападений, Чингисхан решительно наступал, чему немало способствовала милитаристская организация его общества. Он понимал, что сохранить единство империи можно лишь в том случае, если экономически поощрять привыкших к независимости вождей монгольских племен, запросы которых постоянно росли и которые вступали в союз с ним не только из-за его впечатляющей военной мощи, но и благодаря перспективе заполучить несметные богатства. Чингисхан создал высокодисциплинированное агрессивно-честолюбивое окружение, целью которого было нападать и грабить другие народы.

За два года правления Чингисхан не только укрепил свою власть в Монголии, но и вторгся на смежные территории. Прежде всего он был заинтересован нарушить стабильность в соседнем Китае. Еще задолго до Чингисхана монголы совершали набеги на Северный Китай с целью поживиться одеждой, мебелью, седлами и кухонной утварью — предметами роскоши ремесленного производства, которые они изготовить не могли. Китайские правители в ответ на это пытались стравливать монгольские племена между собой, чтобы исключить возможность их совместного нападения, и на протяжении многих веков им это прекрасно удавалось. При этом династия Тан, некогда имевшая в Китае огромное влияние, давно уже пала, и теперь власть распределилась между тремя региональными династиями: Сун — на юге, Цзинь — в северной части Китая и в Маньчжурии, и Си Ся — на западе.

Такой была ситуация к югу от владений Чингисхана. Арабский мир на западе хоть и вел развитую экономическую и культурную жизнь, но в политическом плане был нестабильным: династические распри, конфликтующие между собой полководцы, постоянные государственные перевороты, междоусобные войны, сепаратизм и формирование сменяющихся союзов. Султан враждовал с собственной семьей, а граждане не доверяли солдатам, которые в основном были иностранными наемниками. Внутренние отношения были настолько напряженными, что, поговаривали, якобы багдадский халиф тайно просил Чингисхана пойти войной на Хорезм, исторический регион, расположенный на полпути между Китаем и Египтом и включавший в себя земли современного Ирана и отчасти Узбекистана и Туркменистана.

Сопротивление и месть