От Скифии до Индии. Древние арии: мифы и история

Независимо от выводов о локализации индоевропейской прародины, о времени выделения из нее индоиранцев и путях их расселения имеются надежные данные, свидетельствующие об обитании последних в северной степной зоне. Судя по материалам исторических источников и ономастики, в Северном Причерноморье к началу «исторической эпохи» (еще до скифо-сарматского периода) находилось ираноязычное население. Эти сведения уводят нас по крайней мере к концу эпохи бронзы, к рубежу II–I тысячелетия до н. э., когда часть иранских племен еще обитала в европейских степях. О более древнем периоде свидетельствуют сравнительные лингвистические данные о многочисленных и системных ареальных (не являющихся общеиндоевропейскими) связях арийских языков с рядом индоевропейских языков Европы, об ареальных связях с «европейскими языками» иранских языков в целом (но уже без индоарийского) и, наконец, лишь некоторых иранских языков. Особенно показательны установленные в недавнее время по материалам осетинского языка многочисленные изоглоссы со «среднеевропейскими» языками (предшественниками кельтского, латинского, германского, балтийского и др.), что определенно указывает, в частности, на контакты в пределах II тысячелетия до н. э. (работы В. И. Абаева). Эти данные хронологически примыкают к свидетельствам «исторической эпохи», позволяющим говорить об ираноязычном населении на юге Восточной Европы в конце II — начале I тысячелетия до н. э. В целом же упомянутые лингвистические материалы показывают, что племена индоиранской принадлежности не покидали полностью европейской части степной зоны, а постепенно расселялись оттуда отдельными группами.

К тем же выводам приводят свидетельства о связях индоиранских языков с финно-угорскими. В последних выявлено много индоиранских заимствований, в том числе определенно общеарийского и иранского происхождения. Данные исторической фонетики позволяют надежно выделить из общего фонда этих заимствований группу слов, воспринятых именно из иранских языков, в которых уже произошел ряд характерных звуковых изменений сравнительно с «общеарийским состоянием». Упомянутые языковые контакты общеарийской, а затем и иранской эпохи, очевидно, происходили на границах лесной зоны от Поволжья до Зауралья.

Итак, есть все основания утверждать, что в течение длительного периода индоиранские племена находились в европейских и примыкавших к ним азиатских степях. Поскольку до эпохи распада общеарийского единства они жили в одинаковых культурно-хозяйственных условиях, а индоиранские языки определенно были распространены тогда в степной зоне, то неизбежен вывод об обитании племен в указанную эпоху именно в этих районах.

Такой вывод вполне согласуется с заключениями об общеарийских истоках мифологических представлений индийцев, иранцев, скифов, рассмотренных в нашей книге. «Северный цикл» общеарийской мифологии свидетельствует, что индоиранцы в эпоху общеарийского единства обитали в степных районах Юго-Восточной Европы до Поволжья и Зауралья. Отсюда они постепенно распространялись к востоку и к югу вплоть до границ Индии и Ирана, расселяясь по обширным территориям Казахстана и Средней Азии; возможно, индоиранские племена проникали в Иран и Переднюю Азию также и через Кавказ.

К какому же времени можно относить различные этапы процесса расселения арийских племен с их «степной» прародины?

Самые ранние из дошедших до нас памятников словесности индийцев и иранцев — «Ригведа» и «Авеста» — датируются концом II — первой половиной I тысячелетия до н. э. Исходя из большой языковой близости этих текстов, их словарного фонда, грамматической структуры, поэтических приемов, традиционных образов и т. п., исследователи обычно относят распад индоиранского единства ко времени не ранее начала II тысячелетия до н. э. или в пределах 2000–1500 гг. до н. э.