От смерти не убежишь

Полицейский ответил согласием, и Вард, не теряя времени даром, начал спускаться по тропинке следом за Кенни. Беглец ехал вниз на спине, придерживаясь руками за каждый куст и за выступы скалы.

Из-под ноги у Варда выскользнул камень, и он едва успел вцепиться в другой, покрепче. А Кенни двигался все быстрее, и полицейский опять испугался, что упустит добычу, как вдруг нога у него снова соскользнула. Вард упал навзничь и стукнулся головой о камни. Глаза запорошило песком. Инспектор чувствовал, что летит все стремительнее, поднимая клубы пыли. Казалось, он переломает себе все кости. Наконец его тело содрогнулось от удара, и падение прекратилось.

Вард лежал на спине. В ушах звенело, мышцы отказывались повиноваться. Когда пыль рассеялась, инспектор увидел, что его полет остановил выступ скалы. Внизу лежало море, а над ним — затянутое облаками небо. Неподалеку что-то шевельнулось, и Вард повернул голову в ту сторону. Кенни!

Вид беглеца вернул инспектору прежнюю энергию. По другую сторону от него шел отвесный, но зато очень короткий спуск. Вард повернулся на бок, стараясь по возможности регулировать скорость падения, и вовремя увидел каменную стену на задворках палаток, построенных у основания скалы. Инспектор прислонился к этой стене и стал наблюдать, как спускается Кенни.

Беглец тяжело врезался в скалу недалеко от инспектора. Его запыленное лицо сплошь покрывали кровоподтеки и ссадины…

— Вы арестованы, — спокойно заявил Вард.

Кенни повернул голову, попытался встать, но тут же взвыл от боли и с видом побитой собаки посмотрел на полицейского.

— Не валяйте дурака, Кенни! — посоветовал инспектор.

До появления сержанта и местного полицейского неудачливый беглец больше не двигался с места. Позвали врача. Узнав, что у Кенни сломана нога и он, очевидно, сильно страдает, Вард решил, что арестованный пока не годится для допроса.

«Скорая помощь» не заставила себя ждать, но, прежде чем Кенни повезли «больницу, врач, опасавшийся, что у раненого поврежден позвоночник, сделал ему укол морфина.

Вард отряхнулся и сполоснул лицо в раздевалке у дамбы. Больше всего его беспокоило, что Джордж Фраттон мог узнать о происшествии и сбежать из гостиницы. Полиция Борнмута обещала усилить наблюдение.

Вард вместе с сержантом подъехал к гостинице на машине, и дежурный сообщил, что, с тех пор как он на посту, из здания никто не выходил. Было уже час пополудни, и гонг возвестил, что настало время второго завтрака.

Вард и молодой сержант из борнмутской полиции вошли в холл. Две пожилые дамы, направлявшиеся в столовую, смерили их удивленным взглядом. По лестнице спускалось несколько других постояльцев. Инспектор собирался вызвать управляющего и узнать, у себя ли «мистер О. Смит», как вдруг на верхней площадке лестницы появился Джордж Фраттон.

Глава 19 Второй арест

Фраттон застыл, загораживая проход. Двое мужчин у него за спиной нетерпеливо ворчали, но бизнесмен и не думал двигаться с места. Вард недовольно сморщился.

— Спускайтесь, мы арестовали Кенни.

Джордж Фраттон начал спускаться под удивленными взглядами постояльцев. Двое борнмутских полицейских стояли у входа в гостиницу. Фраттон не пытался бежать и, когда инспектор сообщил ему, что он арестован по подозрению в убийстве Сесила Уилберфорса, не сказал ни слова. Один из агентов ощупал его пиджак и карманы брюк, но пистолета не обнаружил.

Борнмутские полицейские взяли на себя обыск в гостинице и обещали уладить все формальности, а Варда и Фраттона повез в управление сержант из Уэллинга. Там Джорджу предложили дать показания, и он впервые за все это время открыл рот:

— Мне нечего сказать.

Вард оставил его под надзором, приказав накормить, а сам поехал в город обедать вместе с борнмутским суперинтендантом.

По возвращении он узнал, что местная полиция не обнаружила в комнате Фраттона ничего подозрительного.

Милдред подумала, что в доме вдруг воцарились непривычные тишина и спокойствие, хотя там постоянно было несколько полицейских, в том числе хорошо знакомый ей Леверетт.

Она страшно переживала, упрекая себя за излишнюю болтливость и опасаясь, как бы это не привело к аресту, а потом и к осуждению Джорджа. Милдред изо всех сил внушала себе, что Джордж не виноват, но волей-неволей испытывала некоторые сомнения. И все же, в любом случае, она любила мужа и страшно боялась, что, желая помочь, на самом деле погубила его.

Во вторник, во второй половине дня, разглядывая у себя в спальне фотографии детей, Анны и Джона, Милдред вдруг подумала, что они, быть может, прочитали в газетах обо всех домашних происшествиях. Хорошо еще, что оба сейчас в колледже! Она позвонила директору Джона, и тот обещал сам поговорить с мальчиком. Директрисса Энн поступила точно так же, и Милдред немного успокоилась. Однако вскоре из холла послышался знакомый голос:

— Миссис Фраттон дома?

Суперинтендант Монк разговаривал с дежурным полицейским. Милдред ожидала, что он не замедлит вернуться, но присутствие «человека из Ярда» ее пугало.

— Да, сэр, — услышала Милдред. — Миссис Фраттон в гостиной.