От солдата до генерала. Воспоминания офицера-связиста об управлении войсками в военных кампаниях Третьего рейха. 1939—1945

Когда кронпринц прощался со всеми, мы сидели в кругу старых генералов и придворных. Нас потрясло, как они были далеки от проблем, которые были для нас первоочередными. «Польский коридор» и опасность войны для отдаленной провинции были для них, здесь, к югу от Майна, так же далеки, как в «Фаусте» Гёте: «…там далеко в Турции народы бьются». То, что они не имели никакого представления об учениях радистов, было для почетных престарелых господ объяснимо. Учения шли без перерыва целую неделю. С помощью наших радиостанций мы поддерживали связь с корпусом и соседями, одновременно по карте согласно плану мы проигрывали ситуацию с несуществующей телефонной связью. За это мы заслужили особую похвалу от инспектора полковника фон Бонина и его начальника подполковника Шмидта. При окончательном подведении итогов в Моксион-отеле в Зальфельде мы услышали о нейтральной широкоохватной проволочной сети, подключенной в учебных целях к почте рейха.

В осенних маневрах в Восточной Пруссии 1-я пехотная дивизия противостояла конной бригаде из 1-го и 2-го конных полков, прибывшей с восточной границы. Подобно тому как саперы блокируют железнодорожное сообщение, военные подразделения почты должны прерывать телефонную и телеграфную связь. Однако привычные мероприятия были недостаточны. Советник почт Келер был готов пожертвовать уже действовавшей линией связи Гольдап[56] – Даркемен[57]. Это значило, наряду с его уже проложенными линиями связи, выбросить деньги на ветер.

На последний день учений, которые должен был проводить 1-й отдел командования в Берлине в лице генерала Хассе, замок Дона-Шлобиттен[58] был выбран для размещения штаба. Была поставлена задача – организовать обширную сеть связи для командования и всех промежуточных инстанций и приступить к ее использованию. 1-й батальон связи получал необходимых специалистов из дивизии. Мы подключали нашу сеть только к почтовой связи. Для эксплуатации сети мы привлекли телефонисток из Кёнигсбергской цитадели. Это были замечательные специалисты, последние представители бывшего Женского корпуса связи, сформированного в 1918 г. Тем самым мужчины-телефонисты высвобождались и могли быть использованы на фронте. Полковник Хот, начальник оперативного управления штаба, как только прибыл по месту командировки, сразу же взялся за телефон, стоявший на ночном столике, чтобы проверить, как действует связь, и услышал милый женский голос. Он принимал и раньше участие в маневрах и всегда сталкивался с равнодушным отношением личного состава. Церемониал размещения на постой в княжеском замке был торжественным действом. Ливрейные лакеи допустили при этом только одну ошибку – за ужином они наполнили бокал вином лишь один раз наполовину. Затем присутствовавшим была предложена одна посредственная сигара и одна небольшая бутылка пива. Это не могло утолить нашу жажду после целого дня жары и пыли. В окрестностях замка не было ни одного ресторана. Мы, молодежь, объединились с гувернером. Он – учитель физкультуры – по рекомендации Рейхенау должен был тренировать имевшего слабое здоровье их светлейшество. Вечером мы распили с ним ящик пива, добытого не совсем легальным способом. Маневры проходили по плану. Командованию был важен результат. В последний день появился министр рейхсвера генерал фон Шлейхер. Бледный и обрюзгший кабинетный червь был разительной противоположностью жилистому генералу Хассе, стройному генералу фон Бломбергу и загорелым офицерам соединений. То, что Шлейхер рассказал нам о коневодстве, было для нас, солдат, которые здесь на границе принимали близко к сердцу важные вопросы, чистым пустяком. Вечером многочисленное семейство Дона собралось в избранном кругу. Шлейхер заставил ждать себя полчаса. Затем он сказал молодой княгине, не извинившись, с непередаваемым нахальством: «Ну, теперь мы можем пойти обедать».

Напоследок редкие представители далекого города рейха хотели услышать нечто важное. Кузен князя прошел с небольшой группой через огромнейший зал аудиенций замка, затем провел всех в роскошную спальню и с понятной гордостью сказал: «В этой постели в качестве гостей моих предков спали все правившие Гогенцоллерны начиная с Фридриха II Великого». В одной из гостиных лежали на полу и висели на стенах турецкие ковры и стояла шахматная доска с фигурками из слоновой кости. Этот ценный предмет подарил когда-то германский император одному из князей Дона за храбрость, когда тот в сражении под Веной захватил шатер турецкого султана.