От сомнений к определенности. Опыт врача

Шкаф, полки, антресоли связаны с нашим подсознанием. Как вы мыслите, как у вас в голове разбросаны или разложены по полочкам ваши страхи, надежды, плохие и хорошие мысли, мечты. Держите свой ум в чистоте!

Родители развелись, отец ей не помогал. Когда в 18 лет она обратилась к нему за помощью, попросила денег на протезирование зуба, он ответил: «Поставь стальной».

Сейчас она купила ему квартиру, уговорила переехать в новое, светлое, просторное жилище.

Вскоре отец встал на ноги, начал ухаживать за своей сиделкой, даже хотел на ней жениться.

Он отдался процессу лечения, позволил, уповая, чтобы его вылечили. Он не думал ни о деньгах, ни об усилиях, которые пришлось приложить его дочери. Он просто отдался процессу… Ничего не высмеивал, не критиковал. Просто принимал. И выздоровел.

Я часто вспоминаю эту женщину. Она проделала громадную работу над собой. С ней приятно общаться, она мгновенно вникает в тему. Но начиналось наше знакомство с некоторых ее высказываний, которые невозможно здесь не привести. Она старалась мне объяснить, чтобы я была более снисходительна к ней на наших занятиях.

– Мне говорят, что я изменила их жизнь к лучшему. Чужую беду рукой разведу. Это мы знаем. Пора подумать о себе. Но как мне изменить свою жизнь? Себя же не видишь. Прошу вас, говорите со мной так, чтобы я поняла. Я на уровне первого класса школы, а вы мне рассказываете о высшей математике! Ведь стать женщиной – это не означает накинуть горжетку на плечи, надеть кольцо на палец, и ты уже женщина! Это же что-то внутри! Помогите вникнуть!

Как же я ей благодарна! За честность, за старание и щедрость!

Много интересных людей встретила я в жизни! Знала я одну потрясающую женщину, очень яркую, самобытную, готовую ехать по первому же зову за тридевять земель, готовую совершенно бескорыстно на любые неудобства ради вас, шумную, веселую, красивую, но не умеющую совладать со своей торопливостью, суетой. Она всегда всех опережала. Проблема была только в том, что такая спешка не всегда оказывалась уместной. Она часто обижалась. Помыслы ее были чисты, но проблем в личной жизни не убавлялось. Пришел день, когда она меня попросила осмотреть ее квартиру. Я знала, что она много читает. Тогда было модным читать книги Лиллиан Ту и Лазарева. Она вникала. Старалась. И она со многим справилась, надо отдать ей должное. Но вернемся к этой истории. Я спросила ее про полки.

– У меня идеальный порядок.

– Хорошо. Вы позволите мне их осмотреть?

– Конечно.

Я провела рукой по первой полке – и быстро отдернула руку: поранилась о лезвие бритвы.

– Странно. Откуда же у меня там бритвы?

– Понятия не имею. Но вы сами тщательно проверьте. Порядок нужен вам. Вот так. Просто мы ко всему привыкаем, и нам сложно правильно все оценить. А как у вас? Часто ли вы разбираете ваши шкафы и полки?

Мне рассказали одну историю. Совсем недавно один молодой человек лежал в своей комнате и спал глубоким сном. Над ним висел большой мебельный щит, приспособленный под полку, на которой стояла икона Богоматери с младенцем. Молодой человек вдруг быстро встал, будто его кто-то заставил, и перешел в другую комнату. Бум! Полка упала углом вниз на то самое место, где минуту назад была его голова. Что это: интуиция, провидение?

На днях я познакомилась в очередном своем путешествии с интересным человеком.

Был день рождения у одной из моих внучек. Ей исполнилось два годика. Собрались гости. Один из них – высокий, голубоглазый – узнал, что я армянка. Он подошел ко мне, посмотрел на меня и на чистейшем армянском языке произнес:

– Как поживаете? Как вы себя чувствуете?

Дальше наступила очередь удивляться и мне, и всем остальным. Оказывается, в далеком 1980 году он работал геодезистом в Армении. Дальше уже его рассказ был похож на сюжеты фильмов О. Иоселиани.

Он подробно рассказал, как экспедиция находилась в селе Аревик, в Октемберянском районе. В центре села с утра сидели старики. Некоторые из них курили трубки, сидя полукругом, и неспешно беседовали о том о сем. В селе был клуб. Временами там показывали индийские фильмы, но часто давали концерты, играли на армянских национальных инструментах (на дудуке, на дхоле), на свирели, кларнете. Он был потрясен самобытностью всего увиденного. Не мог забыть застолий. Лаваша, выпекаемого в тондыре, араха, местной водки из ягод шелковицы, а иногда из винограда или кизила. Но самым запомнившимся ему было, как старики смотрели в его подзорную трубу, рассматривая Луну, Юпитер или Венеру: подолгу, многозначительно, о чем-то переговариваясь между собой. Эти четыре месяца определили его дальнейшую судьбу. Он вернулся в Москву другим, одухотворенным, зная, что найдет свой путь. Сейчас он занимается реставрацией русских старинных музыкальных инструментов – баянов, гармошек, балалаек, аккордеонов, гуслей – находит их иногда в самых глухих деревнях, прекрасно на них играет.