От Сталинграда до Берлина

В частях армии стало правилом, что, если огневые средства врага сосредоточены только внутри здания, превращенного в опорный пункт, штурм проводится внезапно с короткой артподготовкой, особенно по соседним укреплениям противника.

Выдвинутая ночью или под прикрытием дыма малокалиберная артиллерия, усиленная противотанковыми ружьями, оказывая атакующим бойцам неоценимую помощь в подавлении вражеских огневых точек, отсечным огнем парализует солдат противника, пытающихся помочь гарнизону атакованного объекта.

Умелая поддержка штурмовой группы отдельными танками, стреляющими по амбразурам или разрушающими огнем здание, ускоряет штурм. С успехом могут быть использованы и другие современные средства борьбы.

Некоторые командиры ставили вопрос: что лучше для маскировки действий в городском бою — темнота или дым? Хорошо и то, и другое. Важно, чтобы, действуя под прикрытием темноты или дымовой завесы, командир обеспечил гибкое управление боем. При штурме Дома железнодорожника был применен дым. Завеса держалась 13 минут и скрыла от трех немецких дзотов, вынесенных на фланг, действия нескольких групп, двигавшихся с юга. При этом дым не мешал управлению боем. Не помешала управлению и темнота при штурме Г-образного дома. Для атаки здесь было избрано начало рассвета, и накапливание происходило в абсолютной темноте.

Большой эффект давала и подземно-минная атака. Она применялась тогда, когда подход к объекту иным способом мог вызвать большие потери. Поэтому боец-сапер — важная фигура в штурмовой группе.

Таков кратко круг тактических вопросов, связанных с действиями штурмовых групп в городском бою.

3

Не могу не сказать о героизме женщин в обороне Сталинграда.

У нас были целые части — зенитные дивизионы, полки ночных бомбардировщиков У-2, в которых большинство боевых расчетов и экипажей состояло из женщин. И нужно сказать, что эти части выполняли боевые задачи, по-моему, не хуже, чем части, в которых было больше мужчин.

В Сталинградском корпусе противовоздушной обороны в боевых расчетах, будь то у зенитных орудий или у прожекторных установок, большинство составляли женщины. Они не бросали орудий и продолжали вести огонь даже тогда, когда на них сыпались десятки бомб, когда казалось, что невозможно не только вести прицельный огонь, но и находиться возле орудий. В огне, в дыму, среди разрывов бомб, как бы не обращая внимания на поднимающиеся столбы земли, они стояли на своих местах до последней возможности.

В октябре мне довелось встретиться с орудийным расчетом, в котором было пять еще совсем юных, но уже закаленных боями отважных девушек. Я никогда не забуду грустное лицо белокурой наводчицы, которая, ведя огонь по девятке фашистских пикировщиков, сбила только один самолет, тогда как, по мнению ее подруг, можно было сбить два-три самолета.

И подразделения связи 62-й армии в основном были укомплектованы девушками. Если их посылали на промежуточный пункт связи, то можно было быть уверенным, что связь будет обеспечена. Пусть по этому пункту бьют артиллерия и минометы, пусть на него сыплются бомбы с самолетов, пусть этот пункт окружают враги — женщины без приказа не уйдут, даже если им угрожает смерть.

Мне известен случай, когда на промежуточном пункте в районе разъезда Басаргино осталась только одна девушка-связистка Надя Клименко. Когда все ее подруги были убиты или ранены, Клименко не ушла с поста и до последней минуты докладывала обо всем, что происходит на поле боя. Вот ее последний доклад на узел связи армии:

«Около пункта наших людей нет, я осталась одна, вокруг рвутся снаряды… Вижу, правее меня двигаются танки с крестами на броне, за ними идут пехотинцы… Мне уходить уже нельзя — все равно пристрелят, — буду информировать. Слушайте… К моему пункту подходит танк, из него вылезают двое… Эти двое осматриваются кругом — они, кажется, офицеры, — направляются ко мне. Мое сердце замирает от страха, что-то будет…»

На этом передача оборвалась.

В пятидесятых годах я встретил бывшую связистку — бойца 62-й армии, секретаря районного комитета партии Смелянского района Разумееву. Впервые я познакомился с ней 13 сентября 1942 года на Мамаевом кургане. Узел связи был разбит фашистскими бомбами и снарядами, а она продолжала сидеть у телефона и вызывать командиров частей.

Разумеева пришла в армию добровольно и отдавала все свои силы и знания делу защиты Родины. В 1943 году ее приняли в ряды Коммунистической партии. После демобилизации из армии она работала учительницей, а с 1949 года находилась на партийной работе.