От Сталинграда до Берлина

По данным, которыми я располагал, можно было предположить, что гитлеровцы, не желая ввязываться в бой с нашими частями, расположенными вдоль железной дороги на Котельниково, решили сделать глубокий обход через поселки Плодовитое и Тингута. Как потом стало известно, танковые колонны 48-го танкового корпуса противника из района Котельниково устремились именно в этом направлении. Поэтому-то я и требовал от командования 208-й дивизии усиленной разведки, чтобы узнать, куда и как направляет противник свои главные силы в этом районе.

* * *

Уже ночью мы выехали к себе в импровизированный штаб Южной группы.

На наше счастье, светила луна, и мы ехали, не включая фар, по освещенной луной степи. Около перекрестка дорог, в десяти километрах южнее Генераловского, мы заметили кавалерийский разъезд. Высланная вперед на машине команда стрелков нашей охраны встретила кавалеристов.

— Стой! Кто такие?

Они ответили, и все обошлось без особых приключений.

Это был разъезд 255-го отдельного кавалерийского полка, который отходил от станицы Верхне-Курмоярской. От начальника разъезда мы узнали, что там с раннего утра противник крупными силами начал переправляться через Дон.

— Передайте командиру полка, — приказал я начальнику разъезда, — вести разведку на фронте Потемкинская, Верхне-Яблочный, следить за действиями противника и за возможным подходом его частей из района Котельниково. Связь со мной держать через штаб двадцать девятой дивизии, который находится в поселке Генераловский.

Приехав в Генераловский, я узнал, что 29-я дивизия распоряжением штаба фронта спешно снимается с участка обороны и перебрасывается на восток, в район станции Абганерово. Я понял, что командование фронта, узнав о выдвижении из Котельниково к Сталинграду с юга 4-й танковой армии Гота, решило 64-ю армию Шумилова повернуть фронтом на юг навстречу 4-й танковой армии. В этом случае подчиненная мне группа прикрывала с юга маневр 64-й армии.

Утром 5 августа нас разбудил грохот взрывов, доносившихся из степи, — это авиация противника бомбила и штурмовала колонны 29-й стрелковой дивизии, которые тянулись по берегу реки Аксай на восток.

В то же утро командиру 255-го отдельного кавалерийского полка было приказано оборонять участок, оставленный 29-й дивизией, включая Чаусовский и Генераловский. Конечно, одного кавалерийского полка для обороны такого участка было мало, но другими средствами мы не располагали. Да и противник, как видно, не собирался атаковать нас на этом участке: он оттягивал свои силы на северо-восток, ближе к железной дороге, прикрывая войска с запада.

От разведчиков нам стало известно, что части противника, переправлявшиеся через Дон у Верхне-Курмоярской, также направляются на северо-восток, оставляя на реке Аксай слабые заслоны. Маневр этих частей был ясен — обеспечить левый фланг главных сил, наступавших от Котельниково на Сталинград обходом железной дороги с юго-востока.

Несколько успокаивало лишь то, что против нашего кавалерийского заслона находились слабые силы, в основном румынские подразделения. Но в то же время волновало другое — движение на северо-восток главных сил противника. Было очевидным, что, готовя удар с юга, он заходил во фланг и тыл всему Сталинградскому фронту и отрезал нас от коммуникаций, от наших баз.

Связавшись со штабом фронта, я доложил о создавшейся на юге обстановке и получил категорическое приказание удерживать позиции по реке Аксай теми силами, которые остались в моем распоряжении.

Предупредив подчиненные мне войска о подготовке к упорной обороне рубежа по реке Аксай, я занялся проверкой готовности артиллерии и минометов к открытию огня, а для того чтобы не быть застигнутым и атакованным внезапно, послал во все стороны разведку.

В резерве остались 154-я бригада морской пехоты и два полка «катюш», которые были тщательно замаскированы в балках.

Наступление немецко-румынских войск началось вечером 5 августа в стыке дивизий Людникова и Куропатенко. Главный удар наносился на фронте протяжением восемь километров. Пехоте противника удалось переправиться через Аксай и частично вклиниться в наши боевые порядки. Вражеские танки, по-видимому, готовились к переправе.

Веря в непогрешимость своих тактических и оперативных приемов, гитлеровцы и здесь действовали по такому же, как и за Доном, шаблону: авиация, затем артиллерийский огонь, потом пехота, а за ней танки. И когда вечером 5 августа наши разведчики и наблюдатели обнаружили перед фронтом обороны скопление пехоты, артиллерии и обозов, особенно в балке Попова, нам уже нечего было долго раздумывать — мы знали: противник будет действовать именно так.

Я решил сорвать это наступление противника.

План был прост: рано на рассвете нанести артиллерийский удар по скоплению противника на исходных позициях, затем дружной контратакой отбросить его пехоту за реку Аксай.