От Сталинграда до Берлина

Гудериан пишет, что ему удалось уговорить Гитлера нанести удар из Померании, из районов Пыжище и Хощно на юг. Этим ударом, говорит Гудериан, я надеялся усилить оборону столицы рейха и вообще оборону территории страны и выиграть время, необходимое для ведения переговоров о перемирии с западными державами. История, конечно, не новая… «Секретное оружие» приберегалось как пропагандистская уловка для народа и армии. Спасение — в судорожных попытках найти примирение с англо-американскими союзниками.

У меня в руках побывали интересные документы, относящиеся к тайной деятельности фашистской агентуры. Она имела довольно дальний прицел. В 1943 году, сразу же после поражения под Сталинградом, гитлеровская дипломатия начала окольными путями зондаж своих противников на Западе.

В данном случае адвокатом гитлеровцев выступил их старый приятель испанский диктатор — фашист Франко. Он обратился с письмом к английскому послу в Мадриде Самуэлю Хуэру, в котором писал:

«Если не изменится в корне ход войны, то русские армии проникнут в глубь территории Германии. Разве такие события, если они произойдут, не являются угрозой для Европы, особенно Англии?» Далее, пугая жупелом «коммунистической угрозы», Франко заклинает «тщательно взвесить положение»: «обстановка чрезвычайно серьезна», ибо в случае поражения гитлеровской Германии в Европе не останется силы, которая могла бы «остановить дальнейшее продвижение Советов».

Мы помним и другие, более ранние попытки шантажа со стороны гитлеровской дипломатии. Поэтому нас не удивляет «активность» испанского диктатора, поставленного у власти штыками немецких и итальянских фашистов. Об опасности для Европы в случае поражения Гитлера мы до этого слышали из уст Геббельса. Удивляет здесь другое, а именно, что Хуэр, посол Англии, нашего союзника по антигитлеровской коалиции, счел возможным вступить в переписку по этому поводу с Франко.

Самуэль Хуэр отвечал Франко:

«Теорию, что Россия после войны создаст угрозу Европе, я не могу признать…» Ответ английского дипломата не оставляет сомнений и относительно целей и намерений английской политики в Европе: «После окончания войны крупные американские и английские армии оккупируют континент. Они будут состоять из первоклассных солдат, они не будут потрепаны и истощены, как русские части. (Подчеркнуто мною. — В. Ч.).

Я отважусь предсказать, — писал далее Хуэр, — что англичане будут самой мощной военной силой на континенте. Влияние Англии на Европу будет таким же сильным, как оно было в дни поражения Наполеона. Наше влияние, подкрепляемое военной мощью, будет чувствовать вся Европа, и мы будем принимать участие в ее восстановлении».

Говоря о том, что «крупные американские и английские армии оккупируют континент», что «они будут состоять из первоклассных солдат» и не будут «потрепаны и истощены, как русские части», Хуэр, безусловно, выражал не только свое мнение. Определенные круги в Англии полагали, что Россия и Германия, истощив друг друга в ожесточенной войне, сделаются их легкой добычей или надолго, если не навсегда, прекратят свое существование как могучие державы.

Что побудило Хуэра с такой откровенностью излагать гитлеровскому союзнику Франко английские планы послевоенного переустройства Европы?

Для кого предназначались в конечном счете эти строки? Не было ли это своеобразным обращением к тем кругам Германии, которые уже в сорок третьем году склонялись к переговорам с Западом?

Некоторые политические деятели в стане наших союзников рассчитывали увидеть нашу армию в конце войны ослабленной и истекающей кровью.

Однако наша армия вошла в пределы Германии, как никогда ранее, сильной.

После войны генерал-фельдмаршал Кейтель показал, что в феврале — марте 1945 года предполагалось осуществить контрнаступление против советских войск с померанского плацдарма. Для этого войска группы армий «Висла», прикрывшись в районе Грудзенз, ударом на юг прорвут фронт войск 1-го Белорусского фронта и выйдут через долины рек Варта и Нетце с тыла на Кюстрин.

Гудериан сообщает, что это наступление должно было начаться 15 февраля.

Какими же силами собиралось воспользоваться немецкое командование, чтобы нанести этот удар?