От Сталинграда до Берлина

Я солдат. За моей спиной длинная череда прожитых лет. Повечерел мой век. В моей военной жизни, которая началась на фронтах гражданской войны, довелось многое повидать и немало испытать. Как с чисто военной, профессиональной точки зрения я теперь, на закате своей жизни, могу оценить все, что происходило весной сорок пятого года под Берлином. Ни малейшей возможности вести какое-либо сопротивление с надеждой на успех противник не имел.

Передо мной дневник ОКБ, который велся по указанию генерал-полковника Йодля с 1938 года. Особенно интересны для нас описания последних дней существования фашистской Германии.

22 апреля 1945 года около 15 часов в имперской канцелярии в последний раз проводится большое оперативное совещание.

На этом совещании, которое вел Гитлер, он в первый раз высказался о том, что война проиграна.

Советские войска к этому времени вышли с севера, востока и юга к берлинскому кольцу автострады. Гитлер решил остаться в Берлине и принял предложение начальника штаба оперативного руководства Йодля снять с Западного фронта все войска и бросить их в бой за Берлин.

Во исполнение этого решения Йодль особой директивой 24 апреля предписывает командующим группами армий бросить все имеющиеся в их распоряжении силы против смертельного врага — большевизма. При этом он указывает, чтобы они не обращали внимания на то, что англо-американские войска могут овладеть значительной территорией на западе.

В то же время, как упоминается в дневнике, Гитлер, очевидно, пришел в себя после потрясений на совещании 22 апреля и в 19 часов 15 минут дал телеграмму гросс-адмиралу Деницу, в которой назвал сражение за Берлин «битвой за судьбу Германии».

Он приказывает гросс-адмиралу Девицу отказаться от выполнения всех задач, стоящих перед военно-морским флотом, и заняться переброской войск к Берлину по воздуху, водным путем и по суше.

В связи с этим все остальные задачи и другие фронты, по его мнению, имеют второстепенное значение.

В этом дневнике упоминается, что 22 апреля Гитлер высказывал свое решение покончить жизнь самоубийством.

Но сказать — это еще не значит сделать. Какие-то смутные, невыраженные надежды, как призрак, роились в воспаленном мозгу диктатора. Куда все ушло? Куда все исчезло? Где эти толпы коленопреклоненные, неистово аплодировавшие, выкрикивавшие через каждые для слова его имя? Он клялся бросить к их ногам весь мир. Они клялись умереть за него… Неужели не найдется сегодня миллиона немецких юношей, чтобы сжечь себя на костре во имя спасения жизни фюрера? И Гитлер безжалостно бросал в бой безусых юнцов, гимназистов, обрекая их на смерть под артиллерийским огнем, под гусеницами танков.

Гитлер сидел в бункере, но он не мог не знать, что происходит в Берлине. Он не мог не знать, что паника и растерянность последних дней смешали все пути и дороги в Германии, что миллионы жителей Берлина не смогли эвакуироваться из города. Но диктатор не принимал, не ценил ничего, кроме собственной жизни…

А где же войска, где остатки легионов третьего рейха?

9-я армия Буссе была отрезана от столицы, ее уничтожали и пленяли по частям.

Генерал-фельдмаршал Кейтель и генерал-полковник Йодль начинали вместе с фюрером военное преступление. Они послушно искали истекающие войска, пытаясь найти их по рации, с помощью посыльных. Они, как няньки у постели невменяемого, спешили его утешить рассылкой радиограмм. А может быть, этим они утешали и самих себя? Что же им оставалось делать?

Был отдан приказ армиям третьего рейха деблокировать Берлин… Этот приказ неустанно повторяли еще оставшиеся в руках нацистов радиостанции, он несся по телефонным проводам.

Армия Венка двигалась с запада на Берлин. Ее встретили в предместьях Берлина наши войска, наступавшие на Эльбу, и рассеяли.

28 апреля в руках Гитлера остался маленький клочок земли — Тиргартен и правительственные здания. Фашистский режим при последнем издыхании…

Начальник штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Кребс передал генерал-фельдмаршалу Кейтелю приказ фюрера:

«Фюрер требует, чтобы ему как можно скорее оказали помощь. У нас в распоряжении самое большее 48 часов времени. Если к этому моменту помощь не будет оказана, то будет поздно. Фюрер просит еще раз сказать вам об этом».

Кейтель пытался успокоить… Себя или фюрера? Это уже сейчас безразлично. Они все погрузились в мираж желаемого… Они все еще играли в оловянных солдатиков.

Кейтель писал ответ:

«Венк и Буссе наступают, можно достичь успеха в результате удара на север…»

Им виделись еще удары, и руки чертили на картах разноцветные стрелы аккуратно и красиво…

В 5 часов утра из штаба 9-й армии генерала Буссе поступило донесение: