От Стамбула до Парижа

– Вернуться бы в те времена, – сказала Лиз. – Я бы все сделала по-другому. Во-первых, ни за что бы не потратила столько лет, живя с мамой на каких-то дерьмовых подработках. И я ведь считала, что PR мне правда подходит! Надо было больше путешествовать – отправиться на волонтерство в Африку или еще что.

– Но ты же в итоге получила должность мечты!

– Ага, на десять долбаных лет позже нужного.

Последние четыре года Лиз работает в управлении общественными связями в благотворительной организации, занимающейся исследованием детских заболеваний и проблем беременности. Никогда не видела, чтобы Лиз была так довольна своей работой. Она с удовольствием рассказывает, как они помогают семьям. Правда, более печальные истории всегда оставляют в моем сердце неизгладимый отпечаток…

– Если бы не эти ужасные должности, – сказала я. – Ты бы не стала той, кем являешься теперь в профессиональном плане.

– Наверное, – ответила Лиз, поглаживая радионяню, и та вдруг разразилась криками. Плечи девушки сразу напряглись, дыхание стало рваным, и она оказалась в хватке такого же приступа, какой настиг ее вчера.

– Все нормально, пусть поплачет немного, – сказала я, делая няню потише. – Может, сама успокоится. Посмотри на меня. Дыши.

Я стала размеренно потирать ее предплечья, чтобы она сконцентрировалась на том, как я дышу, и повторяла.

Через пару минут Лиз стало лучше, да и всхлипы Мэдди прекратились. Подруга схватила меня за руки:

– Эбс, что происходит? Пожалуйста, останься, – ее нижняя губа задрожала. – Не бросай меня.

Желудок завязался тугим узлом. Я уже дважды перенесла свидание с Чарли, и надо мной навис груз конференции и дела по работе. Но сейчас это неважно: время раннее, а попасть на Кингс-Кросс, чтобы успеть на поезд, мне нужно только к десяти.

– Я схожу проведаю Мэдди и заварю тебе чай, – сказала я. – Но пообещай мне кое-что.

Она не ответила. На лице отобразилась тревога вперемешку со страхом.

– Я задержусь ненадолго, но тогда ты позвонишь своей маме.

В этот раз возражений не последовало, только короткий кивок. Я утерла слезу, что сбегала по ее щеке, и заправила кудряшки за уши.

Лиз взяла телефон, пролистала до нужного номера и приложила трубку к уху.

– Привет, мам. Извини, что звоню в такую рань. Нет-нет, с ней все в порядке. Но… – тут слезы уже полились градом.

Я ободряюще сжала ее руку и вышла из комнаты.

Я не стала рассказывать Лиз, что прекрасно помню, о чем был сон. Все равно это было кучу лет назад. В тот день я приняла решения, которые сильно повлияли на курс моей жизни. Я просматривала фотоальбомы, вот на меня и нахлынули воспоминания. Но что хорошего в том, чтобы думать о прошлом и обсуждать с Лиз, что стоило поступить иначе? Надо просто сосредоточиться на том, чтобы помочь подруге, а потом скорей бежать домой.

Чайная ложечка три раза ударилась о бок чашки, а потом с дребезгом опустилась на блюдце. Следом зашелестела газета. Чарли сидел за столом на кухне нашей квартиры. Точнее будет сказать, что квартира не наша, а его родителей, которую они ему отдали, когда Чарли выпустился из Оксфорда и поступил в коллегию адвокатов в Лондоне. Он платит им символическую сумму за аренду, а год назад, когда сюда переехала и я, я тоже стала вносить свою долю.

– Привет, – сказала я.

Чарли вздрогнул и обернулся.

– Боже, ты меня напугала! Я не слышал, как ты зашла.

Он поднялся и чмокнул меня в губы.

– Идем ко мне, садись, – он усадил меня на коленки.

Я обвила его шею руками и отдалась объятиям, чувствуя тепло его тела на своих ладонях.

– Прости меня. И за ужин, и за то, что домой не приехала, – пробурчала я в его шею, оставив поцелуй рядом с кадыком. Я почуяла знакомый запах его геля для душа, по-своему меня успокаивающий.

Чарли чуть отодвинулся и погладил меня по щеке.

– Все хорошо. Просто я очень волновался за тебя. Когда я получил твое сообщение, я поехал домой и ждал тебя. Пытался дозвониться, но безуспешно. Слава богу, хоть Лиз взяла трубку.

Его зеленые глаза расширились под окулярами очков. Мне всегда нравилось, как его светлые песочные пряди спадают на черную оправу очков, как он массирует виски, размышляя.

– Я совершила глупейшую ошибку, – сказала я. – Я случайно приняла кодеин Мэри, а потом выпила вина. Буквально вырубила саму себя, даже Лиз не могла меня разбудить. Ты получил мое сообщение?

– О том, что ты останешься с Лиз, пока ее мама не приедет?

– Да. Ей было очень трудно позвонить маме, у них по-прежнему натянутые отношения. Да и без поддержки Мэри ей не очень.

– Может, отправить Лиз цветов, чтобы подбодрить ее?

Я положила ладони на его щеки.

– Какой ты у меня внимательный, – я потянулась за долгим, неспешным поцелуем. – Я люблю тебя, Чарли Логан.

Его улыбка стала шире.

– И я тебя люблю, Эбигейл Джонс.

– Мне правда очень жаль, что я пропустила наш ужин в честь годовщины. Сама очень ждала этого вечера, – я выпятила нижнюю губу.

– Тебе не нужно постоянно извиняться. Ужин как ужин. Сходим еще, когда захочешь.

Я высвободилась из объятий и взглянула на Чарли.

– Я думала, там за три месяца нужно бронировать.

– С чего ты это взяла?